Весна в Крыму (Сергеев-Ценский) - страница 68

- Ну вот и пришли: банк! - она не сразу поняла, что это значило и куда именно она пришла.

Даже оказалось нужным ей повести влево и вправо головою и пристально оглядеться, чтобы войти в себя, прежде чем она вошла в увесистое деловое серое здание банка.

Здесь оказалось очень тесно, что удивило Наталью Львовну, большинство людей было как-то непривычно для нее одето.

- Кто это? - шепнула она Ване.

- Беженцы из западных губерний, - шепнул ей, наклонясь, Ваня. - Их у нас тут довольно.

Как раз в это время один из этих беженцев, чернобородый и с затейливыми черными шнурами спереди на серой теплой куртке, громко и с размашистыми жестами говорил другому, рыжебородому:

- Союз земств-городов, о-о-о, это ка-пи-таль-ная организация, я вам говорю.

Вопросительно поглядела на Ваню Наталья Львовна, и он, снова наклонясь к ее уху, объяснил ей:

- Поляк откуда-нибудь из Белостока.

Очереди были только перед двумя окошечками, где предъявлялись чеки и где выдавали деньги, и люди медленно продвигались вперед. Прошло минут двадцать, пока Наталья Львовна подошла, наконец, к первому окошку. Усталого вида пожилой человек в очках, в форменной тужурке, но уже без петлиц и с пуговицами черными, гладкими вместо бронзовых орлиных, очень внимательно посмотрел на нее, принимая чек, и стал перелистывать толстую, лежащую перед ним книгу. А когда нашел, что было ему нужно, и начал делать отметки в ней правою рукой, то левую поставил как бы экраном между собой и ею предъявленным чеком.

- Сколько еще денег осталось на счету Макухина? - спросила она. Он же, поглядев на нее недоуменно и даже как будто строго, проговорил:

- Таких справок предъявителям по чекам банк не дает.

Этот взгляд бывшего чиновника и эти слова показались ей настолько обидными, что у нее чуть было не вырвалось: "Я - жена вкладчика!" Но она сказала только:

- Я... - и добавила: - этого не знала...

Сделав на чеке отметку и протягивая его ей обратно, банковский сказал коротко:

- В кассу!

От только что испытанной неловкости она оправилась только тогда, когда кассир, с серыми усами, висевшими подковкой, и плохо выбритым острым подбородком, отсчитал и подал ей пачку кредиток. Она не пересчитывала их, так как следила за всеми движениями его тонких пальцев и за тем, какие появлялись одна за другой бумажки. Открыв свою сумочку, она поспешно сунула туда всю пачку и отошла, поглядев на Ваню осчастливленными глазами.

И первое, что она сказала, когда они спускались по лестнице вниз со второго этажа, было:

- Ну вот, Ваня, теперь у нас есть деньги на первое время!