Над площадкой повисла тишина.
Люди не понимая происходящего, начали недовольно оглядываться. Волнение и беспокойство возрастали с каждой минутой. После паузы, которая тянулась, как может тянуться только Вечность, послышалось…
— …Че, всё что ли?
— …Приплыли — суши весла — кина не будет?!
— …А танцы?
— …Ерунда, какая-то?
— …Алё, танцы, когда?
Где-то очень далеко, наверно там, куда убежало вечернее солнце, возникли звуки. Спустя несколько секунд они стали густыми и тягучими, насытились, превратились в музыку.
На пульте ди-джея проснулись индикаторы. Прыгающие в столбиках кубики раскрасились красными, зелеными и голубыми цветами.
Мелодия из песни «Say you'll never» медленно нарастала, вибрировала, заполняла окружающее пространство. Она становилась громче, прорывалась сквозь вечерний сумрак, множеством огней загоралась в софитах, гроздями, развешанными по столбам, вокруг танцевальной площадки.
Вместе с калейдоскопом света нарастал звук аплодисментов, крики удовольствия и радости.
На сцене, по одной стали появляться девушки с гитарами, в платьях аппетитно обтягивающих стройные фигуры:
— …Привет, Москва-а! — проснулись микрофоны.
— …О-у!
— …Мы любим вас!
— У-у-у-рра-а-а! — эхом понеслось в ответ приветствию девушек. (Черти зелено-полосатые — как же долго мы вас ждали!!!. А ещё говорили, что их не будет!).
— … Друзья, вечер добрый! — исполнительницы красиво переступая, покачивали грифами гитар. Постепенно их движения начали объединяться, синхронизироваться, входить в резонанс.
— …С вами… снова… «Березки»!
— …Мы не видим ваших рук?!
— …Мы не слышим ваших голосов?!
— …Отзовитесь, чемпионы?
— Да! Да! Да-а! — сотни рук взметнулись вверх.
Спорт. Сегодня… (Зазвучали слова переделанной композиции).
Каждый, каждый, каждый, каждый день… (В мигающем свете прожекторов ярко переливались серебристые вставки на гитарах).
Люди первое время смотрели на участниц, раскрыв рты, потрясенные и завороженные происходящим. А затем…
Спорт. (Подпевала вся площадка припев мгновенно полюбившейся песни).
Сегодня…
Каждый, каждый, каждый, каждый день…
А через несколько минут переполненная чаша молодежи вовсю двигалась, бурлила, кипела под последний куплет в исполнении на английском языке.
Вырабатывая энергию сравнимую с мощностью колхозной гидроэлектростанции.
— Валя, сейчас же успокойся и не реви! — девушка, стараясь перекричать колонки, успокаивала худую, похожую на вытянутую сосиску подругу. — Глянь, какой замечательный вечер! Все радуются, веселятся, танцуют, а ты ревёшь. Сейчас же перестань — слышишь?!
— Ага, перестань! — плакса надула губы и швыркнула мокрым носом. — Хорошо говорить, ничего не зная. А мне, каково? Знаешь, как обидно?