Смуглый Петр Аксенов был сложен атлетически, в нем спортсмен угадывался с первого взгляда: мускулистая, сбитая фигура, ловкость во всем, уверенность. Темные волосы и карие глаза; острый пронзительный взгляд добавлял его облику особенную мужественность.
Иван Карамзин, худой и мускулистый, занимался каратэ. Физические трудности его не пугали, но умственного напряга он избегал.
— Ну, что, — сказал он тихо, — стоит за цыпочками поухаживать?
— Нет, — твердо ответил Петр — чувствовалось, что он верховодит, — не стоит. Нам и так приключений хватит здесь. Не лезь на рожон.
Эдик был очень благодарен Петру за эти слова.
Девочки тоже перешептывались в своей палатке.
— Как ты считаешь, — спросила Лиза подругу, — этот Эдик из Москвы может быть настоящим мужчиной, защитником, если что-то произойдет?
Надя знала про Лизину беду. Она долго молчала, прежде чем ей ответить, взвешивая каждое слово.
— Думаю, что да. Но, на мой взгляд, единственный настоящий мужик из всех, кого я встречала, это Иван Васильевич.
— Надька, ты сошла с ума. Он же старик! Ему лет сорок!
— Но он именно тот, кто твердо знает, чего хочет, и ни перед какими трудностями не пасует. Смотри, в отличие от наших папаш, у него денег ни гроша, а какую экспедицию придумал, как этих оболтусов в руки взял. Я хочу к нему присмотреться.
— Знаешь, Надька, мне иногда кажется, что ты совсем взрослая. Ты не такая дура, как я. В передрягу не попадешь.
Она замолчала, тяжело вздохнув, Надя только погладила подругу по голове.
° ° °
Иван Васильевич сидел у костра и, что называется, думал тяжелую думу. В эти минуты ему чудилось, что огромные Надины глаза смотрят на него откуда-то с высоты, из другого мира. Как будто он их уже видел, в какой-то иной и совсем незнакомой жизни. Чеботарев даже не подозревал, что в этот самый момент, в это время реальная Надя сквозь щель в пологе палатки с волнением наблюдала за ним.
В два часа ночи он разбудил Ивана, сказав, что его смена до четырех, а Петр пусть в шесть будит девочек.
Таежное утро было так же прекрасно, как предыдущее. Все чувствовали себя одурманенными запахом трав и хвои.
Завтрак был великолепен: наверное, свежая вода из ручья придавала самым простым блюдам такой необыкновенный аромат и вкус. Чеботарев внимательно оглядел свою команду и понял, что прошло всего три дня, как они покинули «дебри цивилизации», так он называл город про себя, а перед ним стояли другие люди. Умытые и отпаренные Аксенов и Карамзин казались просто «настоящими парнями»; дома то на дискотеках тусовались, то на мотоциклах гоняли. Дошло до того, что собственные, весьма влиятельные папаши, пригрозили им колонией. А теперь перед ним вполне спортивные, готовые к любым (любым ли? — пронеслось в голове Чеботарева) трудностям мужики. Эдик вовсе не так нелеп, как он, Чеботарев, боялся. Здесь он вполне вписался в обстановку. Лиза…