И все! Первая часть операции закончилась. Теперь до завтра можно гулять спокойно. Ваня, немного подумав, решил до госпиталя сходить. Все же легенду болезни нужно до конца отыгрывать, мало ли, какая проверка будет, закон то он по факту явно нарушает, накладывая на иностранных подданных опасные для здоровья заклинания.
— О! Иван! Ты чего здесь? — С порога встретил товарища Аркадий, ошивающийся в эту минуту возле столика регистратора. — Кстати, очень красивого регистратора с большими… глазами. Кстати, глаза у нее тоже были большими и очень выразительными. В смысле, выражали всю скорбь этого мира от того, как допек ее Аркаша. По крайней мере, Ване так показалось.
— Да вот, отцы командиры решили, что я плохо выгляжу. — Регистратор взглянула на него с явным сомнением, очень уж не соответствовал румяный широкоплечий здоровяк определению «Плохо выгляжу». — Велели справку им предоставить, что здоров.
— А ты, в самом деле, здоров? — Внезапно усомнился Аркадий.
— Можешь проверить. Малое диагностическое заклинание еще не забыл?
— Бери выше! Я уже и среднее выучил, тебе, симулянт, от меня не скрыться.
— Я пропал! Не выдавайте меня им, господин! — Заблажил Ваня, вызвав, наконец, улыбку на хмуром личике девицы.
— Недостойный! Я буду тебя тщательно исследовать! — Патетически провозгласил Аркадий, указав рукой Ване, чтобы тот подымался по лестнице, расположенной слева от столика регистратора.
У Аркаши здесь оказался свой собственный кабинет. Как похвастался он, не каждый практикант в госпитале удостаивается права вести самостоятельный прием. Ну, Аркашка Столетов всегда казался Ване очень умным и одновременно пронырливым парнем. Со всеми знакомый, всегда готовый оказать услугу, знающий целую кучу целительских заклинаний, по сути, кто, если не он? Потом он еще долго общались, рассказывая друг другу истории своих приключений на проходящей практике. В конце разговора Аркадий выписал Ване нужную справку, отправив заверять ее у регистратора. Чтож, Ваня с удовольствием еще разок поглазеет на ее несомненные достоинства.
А еще Ваня навестил в тот вечер Флора Фадеевича, командира своего первого дирижабля. Прапорщик уже совсем выздоравливал, был очень деятелен и всю встречу допытывал у Вани о здоровье всех своих знакомых, переживших нападение бандитов на их поселок. К счастью, хотя, какое тут уж счастье, его уже известили о гибели многих сослуживцев, не Ваня был «черным вестником».
Второй этап операции Ваня начал с утра на следующий день. К этому времени бандиты, «осчастливленные» вчера Иваном уже могли почувствовать первые признаки неладов в своем животе. Пусть посильнее прочувствуют все прелести усугубления состояния, а целителя, способного этому помешать, стоит отвлечь и загрузить совсем другими хлопотами. Ваня положил под стойкой руку на шершавый бок каменюки, работавшей накопителем в их пострадавшем от обстрела дирижабле. И никому даже в голову не придет, что проклятие Немочи на совершенно незнакомых людей накладывает студент — летун. В общем-то, ничего опасного для жизни, с течением времени заклятие и само рассеется без постороннего вмешательства, но все же большинство пострадавших поспешат к ближайшему целителю, слишком уж ощущения от этого проклятия неприятные, чего, собственно, и добивается Ваня, на лечение бандитов у целителя уже не хватит ни сил, ни времени. А потом станет совсем поздно.