Она с горечью ответила:
– Наши судьи, Кованый щит. Они воззрились на наши деяния. Они проследили наши жизни, нашу бесконечную тупость. И решили, что нашему царству насилия следует положить конец. – Она бросила взгляд на Геслера. – Мне нужно было умереть со своими сородичами. А я вместо этого сбежала. И оставила их умирать. Даже своих детей.
– Ужасно, – пробормотал Ураган, – но преступники тут Вершители. Вам всем пришлось бы рано или поздно измениться. Нет, кровь на их руках.
– Расскажи про них побольше, – сказал Геслер.
Они втроем ехали на спинах Ве’гатов. Топот громадных когтистых лап че’маллей звучал далеко внизу. До Калит этот звук доносился еле-еле. Скучное небо над серым пейзажем было затянуто облаками. Позади двое детей, Синн и Свищ, ехали на другом Ве’гате. Они почти не разговаривали; собственно, Калит не могла припомнить, слышала ли хоть раз голос Синн, хотя Свищ дал понять, что причина ее немоты в привычке, а не в болезни.
Создания огня. Отродье демонов. Геслер и Ураган их знают, но все равно чувствуют себя неуютно в компании этих детишек. Нет, эти дети мне не нравятся.
Калит какое-то время собиралась с мыслями.
– Сначала вершители пришли к власти в Колансе, – наконец сказала она. Вспоминать не хотелось, не хотелось даже думать об этом, но она заставила себя продолжать. – Впервые мы услышали о них у себя в лагерях – нам рассказывали охранники караванов и торговцы. Рассказывали нервно, а в глазах метался страх. «Не люди», – говорили они. Жрецы. Их культ появился в Шпиле – на мысу в заливе Коланса; там они поселились, построили храм, а потом – крепость.
– Значит, они пришлые? – спросил Геслер.
– Да. Из какого-то места под названием Жалкий берег. И о нем я слышала только через вторые руки. Они появились на кораблях из кости. Шпиль был не занят – кто захочет жить на проклятой земле? Сначала пришел один корабль, на нем экипаж из рабов и двенадцать или тринадцать жрецов и жриц. Трудно назвать такое вторжением – так полагал король Коланса. И когда ко двору явилась посланница, ее приняли тепло. Местные жрецы были не так довольны и предостерегали короля, но он их не слушал.
Состоялась аудиенция. Вершительница оказалась грубой. Она говорила о справедливости так, будто только ее народ насаждает ее железной рукой. Посланница ткнула пальцем в самого короля и объявила, что он низложен.
– Могу поспорить, ему было уже не так приятно, – хмыкнул Ураган. – Надеюсь, он снес голову с плеч идиотке.
– Попытался, – ответила Калит. – Солдаты, потом маги… тронный зал превратился в бойню, а когда битва закончилась, из дворца вышла только она. А в гавани была уже сотня кораблей из кости. Тогда и начался кошмар.