— Тебе пиздец, Гемин, я тебя изувечу-у-у! У-у-у!!!
Последний музыкальный вой был связан с тем, что я наступил на мизинец пытающемуся подняться бугаю. Нетравматично, но чертовски болезненно.
— Если ты, Недил, ко мне просто подойдешь, то лишишься яиц. Возможно, потом меня и изувечишь, — ласково улыбнулся я. — Но сам останешься калекой на всю жизнь. Вас это тоже касается, господа, — небрежно бросил я подпевалам. — Можете попробовать напасть все вместе — но калеками нескольких из вас я сделаю. Вам понятно? — в ответ на что послышалось понятливое мычание. — Просто не приближайтесь ко мне, а мысль поднять на меня руку — забудьте как страшный сон.
— Мой отец тебя… — начал шипеть огрёбший в пузо подпевала.
— Ралил, ты, очевидно, не понял, — улыбнулся я, подходя. — Изувечу я тебя, а не твоего отца, — ну и начал прикидывать, куда парня пнуть, чтоб без травм, но не успел.
— Что здесь происходит?! — раздался громкий голос бителя.
— Самозащита, господин битель, — небрежно бросил я.
То есть, этот паразит наблюдал. Очевидно, когда надо мной издевались — тоже. Чтоб не прибили, ненароком, педагог заботливый, чтоб его, злопыхнул я.
Хотя, тут же «палочная система воспитания», а для неё подобный подход нормален, напомнил себе я.
— Самозащита, говорите, господин Гемин? — уставился на меня этот тип.
— Безусловно, господин битель. Уж не хотите ли вы сказать, что я, — обвёл я лапкой тщедушное тельце, — напал на НИХ? — аж выпучил я глаза тыча в поверженных.
Инспектор повзирал на соучеников, на меня, похмыкал, криво ухмыльнулся и выдал:
— Сумку продемонстрируйте, господин Гемин, — требовательно протянул руку он.
— Мы на территории гимназии и в учебное время? — окрысился я.
Дело в том, что меня ситуация несколько… раздражала. Этот тип явно «приглядывал» за нами, а над Гемином регулярно издевались не столь далеко отсюда. И чихать мне на их «педагогические» изыски — то, что «нормально» им, бесит и раздражает меня. Так ещё и меня хотят выставить виноватым, когда я всего лишь дал отпор. Ну, несколько преждевременный, сам признал я, но преждевременный только сегодня. А вообще и в целом — даже СЛИШКОМ гуманный.
— Кхм, не вполне, господин Гемин, — признал битель. — Однако, в знак вашей доброй воли… — не договорил он.
— В знак вашей доброй воли, вы могли прервать эту ситуацию годы назад, — безадресно, как бы «под нос», но и далеко не шёпотом выдал я. — Любуйтесь, господин битель, — распахнул я сумку.
Инспектор нос в сумку запустил, хоть и не обыскивал. Вновь похмыкал, на три тома «слова божьего», стрельнул взором в мою персону.