«Хомяк» на меня глазами-пуговками повзирал, слегка приподнялся, продемонстрировал тушку, упакованную в полосатый чёрно-кремовый сюртук, сделал мне ручкой и выдал:
— Гемин Толмирос? — на что я кивнул. — Я — Грейс Брудсен, совладелец печатного дома Брудсен, — слегка надулся он. — Подписывайте ваш договор, открывающий вам Мир Настоящей Литературы, — скупо (очевидно, чтоб не потревожить мешочки защёчные) улыбнулся он.
— Приветствую вас, господин Брудсен, — слегка поклонился я. — Прежде чем что-то подписать, с этим следует ознакомиться.
— Хорошо, Гемин, только не слишком меня задерживайте, время ценно, — изрёк он, на что я просто пожал плечами.
Последнее господину Брудсону явно не слишком понравилось, так что, забирая листы договора, я совершал если не подвиг, то заслуживающий уважения поступок: не ржал над видом надутого хомяка в полосатом сюртуке.
Ну а после этого благого деяния я погрузился в изучение договора, а через пару минут я не знал, плакать мне или смеяться.
То есть, я не то, чтобы догадывался, я скорее удивился бы, если бы меня не хотели «поиметь». Ну, всё мне известное о социуме, на это «тонко» намекало. Но договор… помимо того, что он более чем наполовину состоял из «хитровывернутых пунктов», с использованием просто неизвестных мне терминов бухгалтерско-сутяжнической направленности, даже явные пункты были… Ну скажем так, за месячную оплату среднего чиновника, подписав данный договор, я разве что не в сексуальное рабство к хомяку не шёл. Да и то, в последнем, учитывая «неявные пункты» с откровенно непонятными терминами, не уверен.
Это при том, что в гимназии «заключение договоров» давалось, было описано и даже приводились примеры.
Хотя, «юнец безусый», да ещё и «поэт». Не знаю, что было в голове у Брудсена, когда он подсовывал мне эту «хомячью грамоту», но меня он явно держал за идиота.
— Благодарю, господин Брудсен, я ознакомился с этим «договором», — ангельски улыбнулся я.
— Ну так подписывайте и начинайте работать, — брезгливо оттопырил губу хомяк.
— Нет, этот «договор» я подписывать не буду, — всё так же, ангельски улыбаясь, выдал я.
— Извольте объяснить, почему? — возмущённо надул щёки Бурнсен. — Это — типовой договор с нашими авторами, переписывать его ради вас, — «глупого мальчишки» произнесено не было, но буквально чувствовалось, — я не намерен.
— В таком случае, господин Бурнсен, благодарю за уделенное мне время, прощайте, — с этими словами я положил «хомячью грамоту» на стол и неторопливо потопал к выходу.
— Стойте, Гемин, — остановил меня голос хомяка, когда я уже брался за ручку двери. — Вам был задан вопрос.