Десятый дневник (Губерман) - страница 47

На первую страницу
читают министры и бляди,
а я ковыляю на вялых ногах,
и крылья полощутся сзади.
* * *
Полсотни лет судьбу влачил я общую —
покорствовал, боялся и ловчил,
а на свободу выбрался я ощупью,
но рабство до конца не излечил.
* * *
Все палачи и все гонители,
что ели властные объедки,
в быту – отменные родители
и обаятельные предки.
* * *
В душе пробуждается дивное эхо
от самых обыденных мест;
люблю я пространство, откуда уехал,
и славлю судьбу за отъезд.
* * *
Охотно спать ложусь я каждый вечер,
и долгими блаженными ночами
мой верный организм усердно лечит
испорченное жизнью и врачами.
* * *
Что-то нынче не до смеха…
У меня вопрос нелишний:
это Божий мир поехал
или тронулся Всевышний?
* * *
Есть у меня очаг укромный —
уютней места нет на свете,
а я мечусь, как пёс бездомный,
чтобы стишки повыть на ветер.
* * *
Питаюсь целебной отравой,
которую доктор назначит,
а разум, пока ещё здравый,
смеётся над этим и плачет.
* * *
Хилость мышц, лица морщины —
я состарился, как видно,
и что хер – лицо мужчины,
мне признать уже обидно.
* * *
Курбеты, сальто, антраша —
в былом, и я забыл их быстро,
но тихо светится душа,
и честно тлеет Божья искра.
* * *
Я красотой, умом и знанием
ничьи сердца не волновал.
Сражал девиц я обаянием,
порою – даже наповал.
* * *
Смеюсь теперь я много реже,
я стал угрюмей и темней,
и густо дух течёт несвежий
из философии моей.
* * *
А сегодня я подумал вдруг и снова,
что не страшно в жизни этой ничего:
весь кошмар существования земного
заключается в конечности его.
* * *
Не сноб, не фраер, не пижон,
я просто лох по мерке скотской,
поскольку с юности снабжён
доверчивостью идиотской.
* * *
А постарев, я пью азартней,
и пью отнюдь я не ситро;
осталось жизни литра на три,
а повезёт – и на ведро.
* * *
Легко заселяя пространство
и запах даря за версту,
холопство, холуйство и хамство
из общего корня растут.
* * *
Нет, я не помню, как родился,
как пил из мамы молоко…
Легко я в этот мир явился —
уйти хотелось бы легко.
* * *
Меня всё время тянет полежать.
Мотив обычно очень убедителен:
если кому-то надо возражать,
то лёжа я весьма сообразителен.
* * *
Нет, я во властный круг не вхож,
но там не психи и жандармы —
скорее, властный круг похож
на смесь борделя и казармы.
* * *
В букет высоких размышлений
неслышно входит тема плоти —
напоминанием о тлене,
который всё это поглотит.
* * *
Идея не моя, её повтор
хочу зарифмовать я непременно:
свобода – это некий светофор,
где три огня горят одновременно.
* * *
Я убеждаюсь год от года,
что верно мнение моё:
нужна нам вовсе не свобода,
а ощущение её.
* * *
За это Творец, очевидно, в ответе,
лишь Он мог быть автором той незадачи,
Следующая страница