Десятый дневник (Губерман) - страница 49

На первую страницу
ему плевать на все чужие бедствия —
он чувствует не горечь, а злорадство.
* * *
По зову сердца, не для выгоды
мы затеваем споры сложные,
кроя из общих фактов выводы,
взаимно противоположные.
* * *
Задуматься пора про жизнь иную —
я свой земной заканчиваю путь;
покой ко мне приблизился вплотную,
но ждать ли мне ещё чего-нибудь?
* * *
Я пью всегда и неизменно
за то, чтоб фарт не оскудел;
мои дела идут отменно,
поскольку напрочь нету дел.
* * *
В доме книг моих – навалом.
Воздадут им дети честь —
чердаком или подвалом.
И помойка рядом есть.
* * *
Ещё со мной заводят люди шашни,
проекты предлагая и свершения;
а я уже такой позавчерашний,
что просто не вступаю в отношения.
* * *
От пакости повсюдной – сушь во рту,
и мир наполнен ложью повсеместно,
но я переступил уже черту,
перед которой это интересно.
* * *
А выпив, я сижу, перебирая
былые виды дивной красоты;
одна печаль у северного края —
большой избыток вечной мерзоты.
* * *
Не превращусь в такого типа я,
чтобы еврейство мной гордилось,
и голова моя бескипая
навряд обрящет божью милость.
* * *
Творец таит одну свою причуду,
однако за потёмками густыми
нам видно, как соседствуют повсюду
мерзавцы и убийцы – со святыми.
* * *
Мне это нравится – стареть,
не предаваясь угрызениям,
и утром в зеркало смотреть
с симпатией и омерзением.
* * *
Война взрывает мир житейский,
и всем понятней с каждым годом,
что это заговор еврейский
умело пакостит народам.
* * *
Творец, покинув свой чертог,
свет выделил из тьмы,
но до сих пор не знает Бог,
зачем создались мы.
* * *
Я предан рифме всей душой
и взглядом, чуть косым,
и пусть поэт я небольшой,
но я не скукин сын.
* * *
Я памятлив к житейским мелочам
с годами стал. А жизнь моя идёт.
Теперь я вспоминаю по ночам,
какой я был то хам, то идиот.
* * *
Всё по-другому будет после,
когда сметёт нас вечным веником,
а значит, польза наша – в пользе,
что мы приносим современникам.
* * *
Железно сомкнуты ряды
продвинутых мыслителей,
и зряшны пылкие труды
непризнанных любителей.
* * *
Снуёт вокруг толпа шумящая,
полны разбоя дни и ночи,
а я, натура уходящая,
пока живу. И страшно очень.
* * *
Беда приходит ниоткуда
и не уходит никуда,
но если очень веришь в чудо —
слабеет подлая беда.
* * *
Благословить хочу я всех,
кто жив душой на почве зыбкой
и прячет горестный свой смех
за жизнерадостной улыбкой.
* * *
Весьма, увы, здоровье хрупко —
что у мужчины, что у женщины,
и наша хилая скорлупка
легко даёт от жизни трещины.
* * *
Всё реже я теперь шучу
и очень часто замечаю,
что даже если я молчу,
то хмарь печали источаю.
* * *
Влияет ли еврей на ход событий?
Конечно, да! Притом – весьма зловредно;
Всемирной паутины нашей нити
Следующая страница