Десятый дневник (Губерман) - страница 67

На первую страницу
а любимый и дряхлый мой хер.
* * *
Тьму былого грязными руками
тронуть разным сукам довелось;
музу Клио трахали веками
все, кому хотелось и моглось.
* * *
Нет, я не стал лауреатом
награды той или другой,
поскольку я ругался матом
и был отъявленный изгой.
* * *
Дьявол – это злоба воплощённая
и над Божьим светом надругательство.
Вот откуда наше истощённое,
свихнутое недоброжелательство.
* * *
Втайне славословия желая,
в полном небрежении к хуйлу,
звуки ненавидящего лая
я воспринимал как похвалу.
* * *
Благословенно ремесло —
оно снижает боль,
оно и парус, и весло,
но жаль – не алкоголь.
* * *
Терзает ужас очевидца.
Хвалу поёт лихой подлец.
Но как верёвочке ни виться,
а есть конец.
* * *
Во мне совсем не стих азарт
наперекор уму,
и возвратись теперь назад,
я б тут же сел в тюрьму.
* * *
Теперь хожу, слегка смущённый,
что в голове – туман и муть…
Устал мой разум истощённый
и тихо вышел отдохнуть.
* * *
Несхоже мы все проживаем на свете,
то заняты делом, то разными танцами.
Мы все – пассажиры на этой планете,
но разны конечные станции.
* * *
Весь мир евреи заселили,
уйдя в распахнутую дверь;
они такие же, как были,
но только русские теперь.
* * *
Страна моя для взгляда свежего —
безумна и невероятна,
и охуение приезжего
мне снисходительно понятно.
* * *
Я живу, как и жил, – на авось,
жизнь земную без устали празднуя;
наше время я вижу насквозь —
очень подлое время и грязное.
* * *
Вокруг тепло и тишина.
Давно ушли трамваи с рейса.
Мне свыше фраза внушена:
«Живи, но слишком не надейся».
* * *
Валит дым из моих ноздрей,
пахнет водкой моё брюзжание;
а кругом говорят: еврей —
это разум и воздержание.
* * *
Давно умчались годы разудалые,
для памяти оставив на бегу
воззрения, настолько захудалые,
что я и передать их не могу.
* * *
Весною возрождаются мечты
и радуются лёгкие озону,
весною оживляются коты,
и кошки соответствуют сезону.
* * *
Проблемы и дела мне стали чужды,
мной чистая достигнута нирвана.
Когда бы не естественные нужды,
то вовсе не вставал бы я с дивана.
* * *
Сегодня наглые хлыщи
из отморозков-недоносков
растут обильней, чем прыщи
у созревающих подростков.
* * *
Здесь наше месиво густое
не портит к жизни аппетит;
толпа живущих в мезузое
меня ничуть не тяготит.
* * *
Я жил довольно хорошо,
и женщин я ласкал,
а смысла жизни не нашёл,
поскольку не искал.
* * *
Увы, но всякая надежда
пока что зряшна и пуста:
страх и потёмки в рабстве держат
похлеще плётки и хлыста.
* * *
По совокупности кровей,
однажды влившихся в разиню,
я чистой выделки еврей.
И потому люблю Россию.
* * *
В реальности живя, простой и плоской,
знакомой до подробнейших деталей,
мы редко замечаем, как неброско
Следующая страница