— Нет. Семён, это Шимон, а Шлёма, это по-русски Соломон. Но вы правы: мы в России и должны называться по-русски. А по-русски, что Шлёма, что Соломон, имя всё равно еврейское и режет русское ухо, русские своих детей редко Соломонами называют. А Семён, хотя и еврейское имя, но привычное для русского уха, как Иван. Поэтому я Семён.
— Соломон, это мудрейший еврейский царь. Это имя вас обязывает.
— Спасибо. Постораюсь оправдать — с иронией в голосе сказал Семён.
— Зря иронизируете — знания, это есть деньги! А мудрость в делах — золото!
— Это правильно, но и я о вас имею мало знания.
— Спрашивайте. Я же непротив. Вы ешьте, ешьте. Здесь же накрыто на двоих.
— Спасибо. С удовольствием. О вас ходит много всяких слухов.
— Не всем слухам надо верить. Но многое, правда. Не все мои действия законны. То есть в купцы даже третьей гильдии меня бы не приняли — появились бы сомнения о честном происхождении капитала. Впрочем, я туда и не стремлюсь, к тому же я поданный другого государства, такого же дерьмового, как и это.
— Вы имеете ввиду Северо-Американские Соединенные Штаты?
— Разумеется. В отличие от вас, я хочу после войны переселиться на свою историческую родину, в Германию. Отсюда все мои не совсем законные действия, как в Штатах, так и в России. Зачем мне платить налоги врагам моей будущей родины?
— Это имеет логику.
— Да. Я рад, что вы меня понимаете. Хочется скопить как можно больше денег.
— У вас мало денег? — удивлённо воскликнул Семён.
— Нет, денег, конечно, хватает, но хотелось бы в Германии создать какое-нибудь производство. А это дорогое удовольствие. Но производство — это всегда надёжно. Что бы ни случилось. Мои предки пришли в Россию ещё при Екатерине Великой. Мой дед разбогател во время золотой лихорадки в Калифорнии. Нет, он не добывал золото. Он из Русской Америки, с Аляски, возил лёд. Да, да, лёд! В Калифорнии очень жарко. Лёд шёл на ура. А бабка была русская, торговала пирожками, кормила старателей. От этого союза родился мой отец и приличный капитал. От сюда и связи, как в Америке, так и в России. Теперь хотелось услышать вашу правдивую историю, Шлёма Абрамович. Как вы сюда попали?
— Случайно.
— Случайностей, как правило, бывает мало. Обычно к чему стремишься, то и случается.
Левицкий пожал плечами и посмотрел на бутылку французского шампанского «Вдова Клико» в ведёрке со льдом:
— Я сын сапожника из Кишинёва. Имеются ещё сёстры и братья. Как-то не хотелось всю жизнь провести в подвале с молотком в руке и гвоздями во рту, чинить чью-то старую обувку. Учился. Потом мы с сестрой увлеклись революционными идеями, захотели всему международному пролетариату вообще и еврейскому в частности, принести свободу. В результате попали сюда.