— Да. А почему вы, Илья, не здороваетесь со мной?
— Я вам кивнул — сказал Шинкаренко и покраснел.
— Он сражён вашей красотой и потерял дар речи, Софья Андреевна — улыбнулся Уваров.
— Неужели?
— Вы прекрасны!
— Это, да. Но это не повод со мной не здороваться.
— Ой, да далось вам это, Софья Андреевна — сказал Шинкаренко. — Здравствуйте.
— Здравствуйте, Илья — улыбалась Соня.
— При коммунизме — серьёзно сказал Уваров, а в его серо-голубых глазах мелькала озорная искорка — все женщины будут распределены между мужчинами по справедливости. И никто при виде красивой женщине дара речи терять не будет!
— Ой-ёёй! Какое печальное будущее вы нам рисуете, Василий. А женщин вы спросили? Я не хочу быть «распределена», даже по справедливости! Женщина — человек, а не вещь какая-то! Я хочу, что бы меня любили! И самой любить! А вы «по справедливости»!
— Это вы просто по молодости, не хочу сказать, по глупости.
— А сказали!
— Это по глупости.
Софья засмеялась. Шинкаренко не сводил с неё восхищённых глаз. Софья это заметила.
— Так вот! — продолжил прерванную мысль Уваров.- Разве сами женщины не хотят по справедливости? Война идёт. А война из женщин вдов делает. Вы в курсе? Мне кажется, что для женщины лучше иметь четверть мужа, чем вообще ни кого! Зря смеётесь, Софья Андреевна.
— Так вы ещё и многожёнство хотите ввести?
— Нет! Избавить женщин от семейного рабства! Все женщины будут общими! А питаться все будут в общественных столовых, а не на собственной кухни. Освободим женщин от кухонного рабства!
— Это мужской шовинизм, Василий! А как же равноправие? Для мужчин все женщины будут общими? Да? А для женщин — мужчины? Тоже общими?
— Конечно! По справедливости!
— А детей кто будет растить?
— Дети тоже будут общими! Общество и будет их растить.
— Нет, Вася, я хочу по справедливости одного мужа и много детей и не кому их не отдавать, ни какому обществу. Это же будут мои дети, и я сама их буду растить.
— Всё-таки Бунд не твёрдо стоит на платформе коммунизма, согласись, Илья. У вас какие-то мелкобуржуазные взгляды, Софья Андреевна. Мы так коммунизм никогда не построим! Что это такое? Собственный муж? Свои дети? — разглагольствовал Уваров, взглянул на девушку и осёкся. — Да шучу я, Софья Андреевна, шучу. Что вы так на меня смотрите? Хотя многие именно так и думают. Если всё общее, то и бабы должны быть общие! А по мне так я свою бабу никому не отдам.
— Баба — это вульгарно, Василий!
— Хорошо, женщину.
— Вот это речь настоящего мужчины, Василий!
— Я что, не настоящий что ли? За мировую революцию готов всё отдать! А вот кому-то свою бабу — не готов отдать.