— Нет, не надо. Эсеры сказали: «Оружие есть — карабины и револьверы». Какие — не знаю.
— Откуда? — Крабель был явно удивлён и смотрел на Левицкого как-то странно, с подозрением.
Левицкий пожал плечами:
— Оно мне надо? Чужое дело — не наше дело.
— Ну, что ж, нет, так нет — задумчиво сказал Крабель.- Было бы предложено.
Вскоре Левицкий ушёл. Крабель остался сидеть за столом, о чём-то задумавшись.
В кабинете из-за спины коммерсанта бесшумно появился огромный китаец. Он сел напротив Крабеля и смотрел на него внимательными, умными, чёрными глазами.
— Бу ши (нет), этого там не было — сказал он с лёгким акцентом.
— Ты всё хорошо видел и слышал, Лу Вэйюй?
— Ши (да). Этого там не было. Я его знаю. Имел дело. Он лиса, а нападали волки. Но он с ними связан. Ты это и сам понял, господин.
Обращение «господин» было данью уважения, не больше, тон голоса у китайца был спокойный, твёрдый, не заискивающий, как ни как бывший офицер императорской армии Китая. Гость Крабеля был хунхуз, «офицер» банды, начальник передового отряда, в звании паотоу, что можно перевести как «пушечная голова». Человеком он был довольно смелым, от него исходила уверенность и сила и атаман банды, по-китайски даньцзя ды («глава дома»), не без основания опасался за своё место. Атаман был выбранный, а иначе, если бы он самолично захватил власть, его бы называли чжангуй («хозяин кассы») или даланьба («большой держащий»), ну а, так как его выбрали, то могут и переизбрать и на его место поставить другого, Лу Вейюя, например. Но паотоу постигла неудача — его ограбили какие-то русские во время покупки оружия для банды, убили вайлянтая («внешнего интенданта»). Оружие, что забрали в полицию, Лу Вэйюй вернул дерзким налётом на полицейский участок, и, хорошо, что он знал, с кем вайлянтай имеет дело, ведь больше всего пострадал поставщик оружия, то есть коммерсант Пауль Крабель. Даньцзя ды посчитал делом чести отдать Крабелю потерянные им деньги, что бы ни потерять связь с нужным в его деле человеком, и обязал своего паотоу отыскать обидчиков, отобрать деньги и, по возможности — жестоко наказать. Причём деньги даньцзя ды отдал настоящие, за фальшивыми далеко было ехать. Теперь даньцзы ды с нетерпением ждал результата. Его, если быть кристально честным, больше бы устроило не возврат денег и наказание обидчиков, а потеря паотоу головы.
Банда эта занималась всем тем, чем могут заниматься обычные бандиты в данных обстоятельствах. Так как они находились недалеко от моря, то, естественно, занимались морским разбоем, главным образом грабежом корейских и японских рыбаков и купцов, русских трогали очень редко, и то, если добыча сулила большой куш. За обиду своих подданных Россия может и по шапке надавать, военные корабли выслать, а связываться с крейсерами хунхузам как-то не хотелось, от них уносить ноги не всегда удавалось. А корейских, китайских и японских рыбаков защищать никто не будет, поэтому они были желанной добычей. Занимались грабежом и на суше, похищали людей с целью выкупа, торговали наркотиками и женщинами, то есть содержали публичные дома, нелегальные, естественно. И, конечно же, занимались контрабандой и сбором дани с контрабандистов, отсюда и знакомство хунхузов с Левицким и Крабелем, последний, кроме всего прочего, снабжал их оружием.