Во время дневных остановок все артисты разбредались для репетиций кто куда, чтобы не мешать друг другу. Вот и сейчас Блад на Полночи ехал следом за Кассандрой, которая подыскивала подходящее место для тренировки.
— Не слишком ли далеко от стоянки? — удивился мальчишка: обычно они тренировались раза в три ближе к лагерю, чем уехали сегодня.
— А мы не на тренировку, — Кэсси оглянулась на него через плечо, лукаво подмигнув, — устроим выходной.
— С чего бы?
— Ну-у-у… Сегодня день моего семнадцатилетия.
— О, — растерялся Шентэл, — поздравляю! Я не знал.
— Никто не знает, — хмыкнула она, — Мардуарру и Иштар вечно забывают. Только дядька Ник иногда поздравляет. Где-то раз в три года.
— Мне жаль.
— А мне — нет. Не о чем жалеть. Тут уже совсем рядом — маленькая река. Давай устроим праздничный пикник! Я взяла с собой еды.
Несмотря на то, что в воздухе уже отчётливо пахло весной, речка оказалась под толстым слоем льда.
— Ну и ладно, — легонько толкнул плечом в плечо разочарованную девушку Блад, — мы не купаться и собирались!
Они уселись на берегу и, весело болтая, умяли всю снедь, захваченную с собой Кассандрой.
— Ты жила когда-нибудь в городе? — спросил Шентэл, глядя с высокого берега на замёрзшее речное русло.
— Нет, ни разу. Сколько себя помню — мы путешествуем.
— В Сотлистоне на главной площади зимой заливают каток, и богачи скользят по льду, надевая на ноги специальные коньки.
— И зачем они это делают? — удивилась Кэсси.
— Они так развлекаются. Это как танцы. Весело.
— Правда?
— Наверное, — Шентэл смущённо пожал плечами.
— А ты сам-то пробовал? А-а-а! Сам и не пробовал! — рассмеялась девушка, а потом поднялась с пожухлой травы, — давай!
— Что? — не понял Блад.
— Попробуем!
— Но у нас нет коньков.
— А и шут с ними! Поднимайся!
Они спустились на лёд, и Кэсси сразу же поскользнулась и едва не упала, но Шентэл удержал её.
— Как там говоришь, — как будто танцуют? — девушка теснее придвинулась к Бладу и положила руки ему на плечи. — Держи меня, а то если я упаду и разобью голову, будешь виноват ты!
Шентэл обхватил её за талию, и они неуклюже принялись скользить по льду. Но в обычных ботинках скользить не очень-то получалось: ребята запинались, толкались и едва не падали. Кэсси весело смеялась при каждом их неудачном па, а Блад не мог думать ни о чём другом, кроме неё: девушка была так близко, он чувствовал тепло её кожи под своими ладонями и лёгкий пар её дыхания на своей щеке. Внутри мальчишки всё стучало и вибрировало, словно сотни молоточков в охрипшей музыкальной шкатулке.
Наконец Кэсси утомилась и перестала смеяться. Вечерело, и чистое февральское небо казалось совсем весенним.