– Тогда возвращайся, откуда пришла. Найди другой банк. Или иди стирай белье, как твоя мамаша. А от меня отвяжись.
– Если бы вы приехали, мне было бы легче. Почему вы не едете?
– Ты откуда говоришь?
– С почты.
– Тогда слушай меня хорошенько. Я пошлю тебе телеграмму на имя Мики в кафе «Ла-Дезирад» в Ла-Сьота. Оно последнее на пляже, перед поворотом налево, если ехать на мыс Кадэ. Предупреди сейчас, что ждешь телеграмму, а завтра утром возвращайся и забери ее. Потом позвони мне. А теперь отбой.
Я зашла в кафе, заказала кока-колу и попросила хозяина оставить для меня почту, которая придет на имя Изоля. Он поинтересовался, деловая переписка или любовная. Раз любовная, он не против.
В тот вечер Мики выглядела очень печальной. Мадам Иветта накормила нас ужином, а позже мы подбросили ее до Ле-Лек, где она жила, привязав ее велосипед сзади к машине. Потом Мики решила ехать дальше, в места более цивилизованные, и отвезла меня в Бандоль, плясала там до двух часов ночи, сделала вывод, что южные парни сплошь зануды, и мы вернулись домой. Она выбрала комнаты себе и мне, поцеловала меня в щеку сонными губами и ушла, сказав на прощание, что «мы не останемся гнить в этой дыре». Я хотела побывать в Италии, и она обещала свозить меня туда, показать Неаполитанский залив, Кастелламаре, Сорренто, Амальфи: «Будет весело. Спокойной ночи, пташечка».
Поздним утром я зашла в кафе «Ла-Дезирад». Телеграмма от Жанны была совершенно непонятной: «Кларисса. Прокладка. Целую». Я снова позвонила во Флоренцию с почты:
– Ей здесь не нравится. Она хочет отвезти меня в Италию.
– У нее скоро закончатся деньги. Она тут никого не знает и первым делом кинется ко мне. Но пока она сама не попросит, я приехать не могу, иначе она взбесится. Ты получила мое послание?
– Да, но ничего не поняла.
– Я и не надеялась, что поймешь. Второй этаж, первая дверь направо. Советую зайти туда и пораскинуть мозгами. Так надежнее, чем болтать языком, особенно по телефону. Раскрутить, смачивать каждый день – больше от тебя ничего не требуется. Повесь трубку и подумай хорошенько. Разумеется, о вашей поездке в Италию даже речи быть не может.
В трубке раздавался какой-то треск, чьи-то приглушенные голоса сменяли друг друга от одной телефонной подстанции к другой – на всем пути от Ла-Сьота до Флоренции. Вполне возможно, что постороннее ухо слышало наш разговор, но разве в нем было что-то подозрительное?
– Мне вам позвонить?
– Через неделю. Будь осторожна.
Ближе к вечеру я зашла в ванную, прилегающую к моей спальне, пока Мики валялась на пляже. «Кларисса» оказалась маркой газовой колонки. Видимо, трубу подвели совсем недавно и даже не успели покрасить. Она тянулась под потолком по всему периметру. Я нашла стык у колена трубы. Чтобы его раскрутить, нужен был гаечный ключ из гаража; я взяла тот, что нашелся в багажнике машины. Мадам Иветта надраивала кафельный пол на первом этаже. Она любила поболтать, и несколько минут я потеряла без толку. Когда я вернулась в ванную, меня вдруг обуял страх: а вдруг вот-вот войдет Мики? Я вздрагивала всякий раз, когда мадам Иветта двигала внизу стулья.