Подъемные ворота гаража оставались полуоткрытыми. В глубине вырисовался прямоугольник лунного света. Когда лицо парня двигалось, казалось, вместе с ним перемещается и граница тени.
– Потом, – говорил он, – я решил завязать с этой историей. Но пятого июля узнал, что при пожаре все-таки погиб один человек, и дело приняло другой оборот. Сначала я рассудил, что эта Доменика вас перехитрила, а потом стал думать. Я перерыл газеты, расспрашивал местных, но так ничего толком и не узнал. А эта ваша якобы потеря памяти меня просто взбесила.
Он перевел дух, как делал все чаще за последние несколько минут, и еще крепче прижал меня к капоту. Похоже, он был чуть старше, чем говорила мадам Иветта, или его старили морщинки в уголках глаз, которые появлялись, когда на лицо неожиданно падал лунный свет.
Мне тоже не хватало воздуха. Даже захоти я сейчас крикнуть, ничего бы не получилось.
– Три месяца, – сказал он. – Целая вечность. И вот вы вернулись. Когда я увидел вас с этой дылдой-блондинкой, я понял, что не выкарабкалась та, другая, что вы Мики. Сначала я сомневался, ведь вы с июля сильно изменились. Волосы, лицо – попробуй узнай! Но последние несколько дней я за вами много наблюдал. Все эти репетиции – ходи вот так, накинь кофту вот эдак – полная ерунда… Если по-честному, сначала я не собирался просить у вас еще денег. Но теперь все угрызения совести улетучились. Ведь это я вас предупредил. Короче, я хочу свою долю. Усекли?
Я в отчаянии замотала головой, но он не понял, что я хотела сказать.
– Не юлите! – прикрикнул он, резко приподняв меня, от чего нестерпимо заболела поясница. – Охотно верю, что вас садануло по башке. Если бы вы прикидывались, вас так или иначе раскусили бы. Но вы ее убили, тут нет смысла отпираться!
На этот раз я кивнула.
– Отпустите меня, умоляю.
Я сумела выдавить только шепот, и он скорее прочел по губам, чем услышал.
– Но вы-то меня хорошо поняли?
Я снова устало кивнула. Он поколебался, отпустил мое запястье, слегка отстранился, но другой рукой продолжал придерживать меня за бедро, словно по-прежнему опасался, что я сумею сбежать. Той же рукой он подхватил меня, когда я повалилась на капот машины. Сквозь ночную рубашку я чувствовала его влажную ладонь.
– Когда она вернется, эта ваша подружка?
– Не знаю. Через несколько дней. Прошу вас, отпустите меня. Я не буду кричать. Я не убегу.
Я оттолкнула его руку. Он попятился к стене гаража, и мы долго стояли молча. Я оперлась на машину, силясь выпрямиться. Гараж крутанулся у меня перед глазами раз, другой, но я устояла. Только теперь я обнаружила, что ноги у меня совершенно ледяные: с меня слетели шлепанцы, когда он толкнул меня в гараж. Я попросила его принести их.