Сольгерд, пригревшись под плащом и разомлев от вина, свернулась калачиком, положила под щёку ещё хранящую малиновый запах ладонь и очень быстро уснула. Ей снились лесные поляны, полные ягод, и большие звери, чутко дремавшие у её ног. Их мохнатые белые головы доверчиво покоились на её коленях. А по ту сторону костра Брегир следил задумчивым взглядом за причудливым танцем огненных отблесков на изгибах её чёрных, как ночное небо, локонов.
***
– К ночи мы будем на границе королевств, – сказал Брегир около полудня. – Лес закончится, и полдня пути будут поля и деревни, их там слишком много, чтобы обойти, не встретив людей. Сегодня праздник Вершины лета, жители будут всю ночь веселиться, поэтому мы заночуем в лесу, а на рассвете, когда они разбредутся по домам, продолжим путь. Если до полудня достигнем Большого Бора, к утру будем в замке принца Таерина.
Сольгерд непроизвольно поёжилась: из-за всех приключений, свалившихся на её голову, она даже не думала о том, что будет, когда они наконец достигнут цели своего путешествия. Ей казалось, что путь будет бесконечно долгим, и рядом всегда будет спокойный и сосредоточенный Брегир. Уставший и молчаливый, хмурый, словно ноябрьские сумерки, он сможет защитить её от любых опасностей. А потом перед её внутренним взором предстал принц и неизбежная перспектива замужества. Цесаревна не знала, как он выглядит, но воображение рисовало образ малопривлекательный и удручающий. А ведь ей с ним жить всю оставшуюся жизнь! Ей придётся терпеть его прикосновения, делить с ним ложе! Сольгерд вздрогнула всем телом от омерзения. Остаток дневного перехода она молчала, угнетённая невесёлыми мыслями.
На ночной привал им пришлось остановиться раньше, чем обычно: из-за деревьев доносились громкие голоса и звонкий смех. Деревенские девки и парни складывали на лесной поляне большой костёр и готовились плясать вокруг него всю ночь. Они бы не пошли слишком глубоко в лес, значит, деревня была поблизости, и там, конечно же, тоже собирались праздновать, но уже люди постарше да малые дети. Путникам следовало переждать на безопасном расстоянии. Наверняка Рейслав позаботился, чтобы о похищении цесаревны знала каждая гусеница на капустном листе, и их могли узнать.
Ночь была ясная и тёплая, лёгкий ветерок доносил до Сольгерд обрывки музыки и девичьих весёлых визгов с далёкой поляны. Сегодня ей не спалось.
– Можно я посмотрю? Ну одним глазком? Брегир? Можно? – она никогда не видела деревенских праздников. То, что происходило во дворце, праздниками назвать было сложно. Во всяком случае – Брегиру. Он помнил тяжёлые и душные туалеты дам, мужчин, утянутых в узкие камзолы, церемонные реверансы, натянутые улыбки, строгие правила за столом. Вычурные танцы, па которых были столь сложны и витиеваты, что вряд ли могли доставить напыщенным танцорам удовольствие. То ли дело – весёлые крестьянские застолья и пляски у костра под скрипку, где никто не буравит тебя взглядом в надежде уловить неправильный наклон головы или изгиб руки. А дальше – дальше для неё будет всё точно так же, только придирчивого внимания будет больше, чем в отчем доме, а любви – меньше.