Ройган не поцеловал. Застегнул колье и сделал шаг назад, любуясь ею.
– Ты должна оставить его себе, – твёрдо заключил он.
– Платье? – изумилась Гленнвен.
– И ожерелье, – кивнул купец. – А теперь стоит открыть бутылочку фруктового вина, ведь такой изысканной леди полагаются только самые лучшие напитки!
Переполненная тихим счастьем, томимая незнакомой доселе негой, Гленнвен ждала Брегира в их комнате в новом роскошном туалете. Увидя её, Брегир остолбенел.
– Тебе нравится? – с плохо скрываемым восторгом спросила девушка. – Это – моя работа! Ройган сказал, что я должна оставить его себе.
– А украшение? – ледяным тоном спросил Брегир.
– И его тоже, – как ни в чём не бывало согласилась Гленн.
– Это слишком дорогой подарок, Гленнвен. Ты должна его вернуть.
– Ни за что! – шутливо и ласково пропела девушка ему в губы. Она обвила руками плечи Брегира, будто не замечая холодной сдержанности мужчины.
Он не ответил на её поцелуй, не позволил распустить шнурок на вороте его рубахи.
– Ну же, Брегир! – несвойственным ей, капризным тоном произнесла Гленн, прильнув к нему всем телом, – согласись, это платье так мне идёт! Ройган сказал, что я в нём восхитительна!
– Это платье портит тебя, – мрачно ответил Брегир, отстраняясь. Он не узнавал в этой развязной, хмельной красавице свою маленькую простую Гленн.
В её глазах мгновенно вспыхнула злая обида:
– Да что мне до тебя, если мной восхищается такой мужчина, как Ройган! – ядовито выплюнула она.
Брегир отпрянул, словно его по щеке хлестнули, и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Гленнвен, обиженная и злая, металась по комнате, пока ноги сами не вынесли её на опустевший тёмный двор. Она опустилась на низкое крыльцо, судорожно глотая прохладный ночной воздух, и запрокинула лицо, не давая пролиться едким слезам обиды.
– Ты замёрзнешь, красавица, – услышала она у себя над головой мягкий голос. Ройган накинул ей на плечи свой расшитый кафтан и сел рядом на ступеньку. – Что случилось? Ты плачешь? – изумился купец.
– Я правда хороша? – Гленн не смогла удержать отчаянный всхлип.
– Не то слово, милая! – он взял в ладони её лицо и развернул к себе так, что их лбы практически соприкоснулись. – Ты прекрасна! – восхищённо произнёс он и легко коснулся губами её губ. И она ответила ему с неистовым жаром. Ройган встал, подхватил Гленнвен на руки, и, не прекращая целовать, унёс вверх по лестнице, в свои комнаты.
Гленнвен проснулась на сбитых простынях Ройгановой постели, в кольце его рук, томно прижалась к его груди, но тут же вскочила, резко села на кровати, натянув одеяло до самого подбородка.