– Тут было безвыходное положение, девочка, – раздался хрипловатый бас Хойбура, примостившегося на краешке кровати, – если бы он не обратился, они бы убили вас. Сколько их там было!
– Но почему он не обратился в лесу, когда нашёл нас?! Почему показался медведем? – в отчаянии прошептала Сольгерд, и в её голосе послышались вновь подступившие слёзы.
– Вся его одежда осталась в таверне. Если бы он стал человеком, он был бы совершенно наг, но по-прежнему в чужой крови, – ответила Виски, – не думаю, что это понравилось бы тебе больше.
Цесаревна всхлипнула.
– А может, – чуть мягче продолжила Виски, – он уже не мог обратиться. Если он убивает, будучи медведем по своей воле, он потом всё равно обращается в зверя, теряя человеческий разум. И с каждым разом ему всё сложнее вернуться.
– Что это значит? – встрепенулась девушка, подняв голову.
– Это значит, что когда-нибудь он не сможет вернуть человеческий облик. И разум. Станет нежитью и уйдёт в Нордскогур, лес, кишащий подобными тварями. А оттуда, как ты наверняка слышала, не возвращается никто: ни живой, ни мёртвый. Боюсь, этот день уже очень близок.
Сольгерд вновь уронила голову на руки.
– Увы, мы ничем не можем ему помочь, – продолжала хозяйка постоялого двора. – Твой отец, цесарь по крови, умер.
Цесаревна вздрогнула, подняла голову и медленно обернулась на Виски.
– Как ты сказала про проклятье? Жена цесаря по крови? – осипшим голосом спросила она.
Белокурая женщина кивнула, не понимая, к чему та клонит. Сольгерд поднялась на ноги, словно хмельная. Её взгляд, полный восторженного ужаса, метался с женщины на Хойбура и обратно. Она рассмеялась, и смех её перешёл в рыдания, которые девушка не в силах была сдержать.
– Ты бы это, отдохнула… – неуверенно начал Хойбур, косясь на Виски в поисках поддержки, – а то ведь сутки на ногах!
Сольгерд вытерла глаза тыльной стороной ладони, громко всхлипнула, попытавшись набрать в грудь побольше воздуха.
– Что ж, я – единственная, кто может сделать последнего мужчину нашей крови правителем. И будет он цесарем по крови, а я – его женой. И я сплету этот ошейник, чего бы мне это ни стоило! – горячо произнесла она и развернулась к дверям, но Вирсавия перехватила её за запястье у самого выхода.
– Если ты о Рейславе, то Брегир никогда не позволит тебе пойти на это ради него!
– Тогда не дай ему помешать мне, – умоляюще прошептала Сольгерд, – если я не верну его, я не смогу жить! И даже Рейслав не в силах будет сделать всё ещё хуже.
Виски разжала пальцы, отпустив цесаревну. То, что она прочла в её глазах, было сильнее любых доводов, которые могла бы привести хозяйка постоялого двора против этой затеи.