Джеймс опустил занесённую для удара руку, наклонился к лицу полковника, упершись ладонями в его плечи.
— Тогда расскажи, паскуда ОНАРская, что связывает тебя со Скади.
— Ничего.
Удар Аддерли оказался гораздо сильнее, чем Винтерсблад ожидал, а кулак — крепче. Руки допросного, не пилота. Значит, основная его деятельность — здесь, а не на цеппелине. Знает ли Скади? Знает ли?
— Я могу продолжать очень долго, — произнёс Аддерли после нескольких ударов.
— Не сомневаюсь, — разбитые губы изогнула циничная ухмылка, — хорошо, когда работа приносит удовольствие, не так ли?
Следующий удар свалил на пол стул с привязанным к нему пленником. Что-то хрустнуло: либо деревянная спинка, либо заведённые за неё руки полковника. «Спинка. Были бы руки — было бы больнее». Перед глазами, из грязно-розового марева, выступили до блеска начищенные сапоги допросного, остановились на границе расползающейся по полу кровавой лужицы, так, чтобы не замараться.
— Я знаю, что было два года назад над Свуер. Она рассказала мне о вашем временном перемирии и о том, как ты спас ей жизнь. Будешь отрицать?
Винтерсблад молчал. Кровь отвратительно хлюпала при каждом вдохе. Аддерли рывком поставил стул на ножки, и вместо сапог перед глазами пленного появилось хладнокровное, сосредоточенное лицо допросного. Синие глаза — два бездонных колодца ненависти.
— Тогда вы обо всём и договорились? Потому что я уверен: в её ноябрьском спасении ты тоже поучаствовал. Зачем? Что ты с этого имел?
— Это лишь твои домыслы.
Очередной удар вновь чуть не опрокинул стул и полковника на пол, но Аддерли не позволил им упасть.
— На снегу были следы. Они вели в сторону вашего гарнизона, — ещё один удар. — Какого хрена у вас с ней происходит, — удар, — какого хрена она тебе нужна, чтобы её спасать? — удар. — Только попробуй сказать, что из благородства, — снова удар, — его у тебя нет!
— Может, тогда своим поделишься? Куда тебе одному столько!
На этот раз допросный не стал подхватывать стул, и деревянная спинка разлетелась в щепки, а сиденье переломилось пополам. Аддерли крикнул кому-то в коридор, в комнату вошли трое.
— Закрепите его, как в камере.
Винтерсблада избавили от обломков мебели и связали запястья над трубой под низким потолком. До пола доставали лишь мыски сапог, приходилось вытягиваться в струнку, балансируя на цыпочках, чтобы дать хоть какой-то отдых и без того уже отёкшим, занемевшим рукам. Аддерли неспеша приблизился к пленному, похлопывая по ладони деревянной дубинкой.
— Вы виделись на переговорах. После перемирия ты влез не в своё дело, а с тех пор, как вы провели наедине несколько дней, она сама не своя! — он врезал дубинкой по рёбрам полковника, лишив его воздуха, а потом ещё раз и ещё. — Что. Вас. Связывает, — снова и снова чеканил допросный между ударами по ногам и до предела напряжённым связанным рукам Винтерсблада.