— Вот случай и представился. В этой папке, Сандерс, документы, доказывающие, что ты передавал сведения в Распад.
— Как?! Какие сведения?! — ужаснулся Сандерс, не понимая, о чём идёт речь.
— Это уже не важно. Для нас с тобой — не важно. Хочу, чтобы ты знал: твоя смерть спасёт мою жену и дочерей, — генерал выхватил из-под стола револьвер и дважды выстрелил в адъютанта.
Сандерс даже не успел сообразить, что произошло, только бесцветные глаза выпучились ещё сильнее, а руки взлетели к простреленной груди, беспомощно прижались к ране, и, уже мёртвый, он рухнул подле генеральского стола. Сверху послышался топот нескольких пар ног: домочадцы услышали выстрелы. Маскелайн покрепче перехватил нож, что держал в левой руке, и, судорожно вдохнув, со всей силы всадил его себе в сердце.
***
Ночь перед решающей битвой Медина проводил на пустом цеппелине. «Крысиное гнездо» назначен флагманским, и в гущу боя они не попадут, но председатель Ортиз и начальник госбезопасности на борту — дело ответственное. Что ж, они будут наблюдать за исходом со стороны. В том, что победа будет за Распадом, никто уже и не сомневался.
— Ты был прав, — раздалось за спиной склонившегося над картами пилота.
От неожиданности Кирк вздрогнул и выронил карандаш, откатившийся под ноги Винтерсбладу. Тот поднял его, протянул Медине.
— Один я не выстою.
Кирк не видел полковника сутки, с их вчерашнего разговора, и был уверен, что тот, по своему обыкновению, где-то пьёт, а наутро появится чернее тучи, измотанный и раздражённый, однако не хмельной, хоть и в облаке ядрёного перегара. Но нет. От Винтерсблада несло сигаретным дымом, но совсем не пахло алкоголем. Хотя неизменная фляга всё-таки болталась при бедре. Медина молча забрал протянутый карандаш.
— Ну, давай, скажи, что ты же говорил, а я, самовлюблённый мудак, осложняю всем жизнь!
— Чем я могу помочь, Блад? — спокойно спросил Медина.
Полковник нервно прошёлся туда-сюда по гондоле управления, с тяжким вздохом плюхнулся в кресло пилота.
— Ты ведь не пойдёшь против Ортиза ради меня?
— Нет, не пойду.
— А убить за него готов?
— Я не убийца, Блад, я пилот. Но, если потребуется…
— Тогда помоги спасти жизнь ему, мне и Грин.
***
— А вы не понимаете? — идеальные брови императора в искреннем изумлении поползли вверх.
Полковник Барратт действительно не понимал. Не понимали и ещё четверо офицеров, участвующих в разговоре. Всех их среди ночи выдернули из постелей, приволокли пред ясны очи его императорского величества, не дав ни привести себя в порядок, ни даже толком проснуться.
— Кто такой этот адъютант? Слишком серьёзную информацию он передавал для того, чтобы добыть её самостоятельно, — продолжил свою мысль император. — Его принесли в жертву, бросили, когда Маскелайн раскрыл его махинации, а сами спрятались за его спиной.