Обидно же, когда тебя отталкивают. Выдыхаю злость и верх берет отчаяние.
— Прости, но… это обидно, знаешь? Я ведь не требовала от тебя ничего, и ты… ты сам сделал выбор! А теперь ведешь себя так, как будто я выпрашивала у тебя что-то! Это же… больно. Неужели ты?..
Подходит ближе, медленно, осторожно берет меня за руку и сжимает мою ладонь. Его глаза примирительно заглядывают в мои. Такие темные и холодные, но все же отдают отблеском сожаления. Приятно ли это? Нет. Этого недостаточно.
— Есть… — подбирает слова так, будто идет по минному полю, — определенные… обстоятельства. О которых я не могу рассказать. Но они… слишком серьезны, чтобы их игнорировать.
Молчу, не знаю, что сказать. Мне этого мало.
— Ви, — опять комок в горле, особенно когда его голос чуть надламывается, делаю глубокий вздох, — я знаю, что прошу слишком многого. Но ты должна мне довериться. Понимаешь?
— Нет, — честно признаюсь.
Напрягает челюсть, повисаю на его взгляде, как будто на канате, настолько он сильный и проникновенный.
— Я не хочу, чтобы было так, — говорит, а я не знаю, что он имеет в виду.
— Как?
— Ты ведь тоже меня отталкиваешь.
Что? Это он серьезно? Часто моргаю, чтобы осознать, чтобы принять его слова.
— Я тебя отталкиваю?! В смысле?! Сам же!.. Ну!.. Это!..
Подается вперед и я задерживаю дыхание. Останавливается в миллиметрах, ждет. Чего он ждет? Опять этот чертов осознанный выбор. Ненавижу его! Ненавижу!
Пробую высвободиться, но он не пускает, прикасается ладонью к моему лицу и утыкается лбом в мой. Прикрывает глаза.
— Это все не должно было произойти, — шепчет он.
— Все еще больно, — предупреждаю так же тихо.
Открывает глаза и в них мольба, как будто он хочет, чтобы я сама все поняла. Как?! Он что? Серьезно?
— Не должно было быть чувств, — признается, — не должно было быть эмоций. — Гипнотизирует взглядом, приковывает к себе, не выпускает. — Но они есть.
А? То есть… то есть… эээ… краснею, совершенно не понимаю этой странной стратегии. Это вообще стратегия?
— Но… — голос пропадает, хриплю и кашляю, Мастер улыбается. Так, позор позором, не смейся мне тут! — если… если есть чувства, почему ты так несправедлив?
Выдыхает разочарование, как будто я должна была понять, догадаться, все прояснить. Но я по-прежнему я, поэтому — как я вообще могу?
Вздыхает, а потом роняет взгляд на подаренную им когда-то склянку, берет ее осторожно в свои руки и внимательно разглядывает. Потом в глаза.
— Ты совсем другая, — вдруг признается он мне.
— В смысле? — Снова пытается донести до меня свои мысли, но я увы не умею их читать. — Мастер… — беру его за ладони, — мы можем остаться на том же месте, и я приму это. Но тогда ты не будешь больше заходить на эти территории. Но если ты хочешь заходить… тогда тебе придется рассказать мне правду.