Только появление комбрига заставило их остановиться. Комбриг метался по всей бригаде: от передовой до тыла, кричал, ругался, требовал, отдавал приказы. Впереди шёл бой, небольшая горстка ангольцев сдерживала бешеный натиск юаровцев, а вся бригада практически была здесь у шаны с «квадратными» от страха глазами и трясущимися руками. Они столпились у берега, готовые в любую минуту всё бросить и бежать.
Комбриг приказал стелить гать[13]. Этим занялись те, кто был ещё в состоянии что-то соображать и делать. На другую сторону был послан небольшой отряд для прикрытия от возможного нападения противника.
Обстрел и атаки продолжались с небольшими перерывами. Мы приготовились к самому худшему. Собрали вещмешки, сожгли ряд документов и бумаг. Решено было, в случае прорыва юаровцев, сжечь наш БТР, БРДМ, две машины и уходить пешком через шану и до Куито.
Была, правда, ещё слабая надежда на 25-ю бригаду, которая шла нам на помощь. Но и она рухнула, когда по радиостанции мы услыхали голос старшего советника 25-й бригады. Он крыл семиэтажным матом и кричал, чуть не плача: «Бегут, сволочи… Всё бросают: технику, оружие… гады!» Очевидно, юаровцы, недолго думая, развернулись и врезали по 25-й бригаде, а тем было достаточно услышать, что их атакует «Буффало», и они побежали.
Когда наша гать была уже почти готова, противник стал её обстреливать, а затем на том берегу появились бойцы нашего заслона, смятого противником. Ловушка, таким образом, захлопнулась.
Вся техника бригады пошла «ездить по кругу», уворачиваясь от снарядов. Мы сидели в нашем БТРе мокрые, как цуцики от страшной жары и напряжения…
Нам тоже ничего не оставалось, как уворачиваться от разрывов. Как только видели, что где-то разорвался снаряд или мина, сразу бросались туда, потому что знали, что в ближайшие несколько минут снаряд туда не упадёт.
Те ангольцы, что не успели залезть в БТР, БРДМ или ещё куда-нибудь, метались, прячась за что попало. Повсюду слышались крики раненых и вопли ужаса, всё это перекрывалось разрывами снарядов и визгом осколков.
Наконец, наверно, нащупали слабое место в рядах противника, и все ринулись туда. А, может, это юаровцам надоело с нами возиться? Так мы себя спрашивали. Но это вряд ли, потому что за это время их тактику мы уже изучили. Они предпочитают бить ФАПЛА по частям и уничтожать полностью, чтобы им больше уже не мешали. А с нашей бригадой у них особые счёты.
Как бы то ни было, но около 15 часов дня мы, наконец, вырвались из этого ада.
Машины сбились в одну кучу, измученные солдаты повалились на траву.