– Даша, буди Макса, уже пора. Сколько спать-то можно! – за плечи девушку потряс Саша. В комнате было светло, в окна заглядывало яркое солнышко. Даша разжала пальцы и отпустила автомат. Она так, сидя, блуждала в своих мыслях, пока уснула. Усков спал, пуская слюни, и сам просыпаться даже не думал.
Через час вся троица уже стояла на улице, пожимая руки Йовану, хозяину дома, который их приютил, хоть и за отдельную плату. Насчёт заработать – порекомендовал дойти до администрации, те могли подкинуть какую-нибудь работу, с которой бы они справились. Там можно и разузнать про сестру Даши.
Максим очень захотел посетить захоронение. Про могилу ребят можно спросить у любого, покажут, где, – заверил Йован.
Решено было сперва дойти до места захоронения, ну а после – в администрацию сельсовета, как выразился Шурик.
Улицы деревни были так же пустынны, как и днём ранее, когда гуляла одна Даша. Небольшие дома, узкие улочки. Заборы, где-то сделанные из редкого штакетника, а где-то непроходимой стеной, возможно, данный факт говорил о достатке хозяина. Разузнав у одной взрослой женщины, которая шла с пакетом яблок, где находится захоронение погибших ребят, они направились туда. Их тут звали просто, освободители. Возможно, покажется слишком пафосно и громко, но для многих, кто тут находился, приход морпехов ознаменовал глоток свежего воздуха и свободную жизнь, где каждый сам за себя решал.
На крайней улице показалась узкая дорожка, вымощенная камнями, которая вела вглубь небольшой рощи. И каждый шаг по дорожке для Макса и ребят давался тяжело. Они понимали, что вот-вот увидят место последнего пристанища парней, которых видели живыми, буквально, пару дней назад. Вот показался невысокий заборчик с холмиками, и Усков остановился, боясь идти дальше и прочитать фамилии, которые были написаны краской на четырёх торчащих из земли артиллерийских гильзах. Трава вокруг был покошена, и чувствовалось, что за этим местом ухаживают, а рядом стояла скамейка, на которой сидел какой-то парень.
Ребята молча подошли, вглядываясь в буквы.
Лейтенант Качанов.
Сержант Субботин.
Старший матрос Читов.
Матрос Парамонов.
Эти имена были написаны чёрной краской на оцинкованном железе гильз. Макс стоял неподвижно, вновь и вновь вчитываясь в звания и фамилии своих товарищей и друзей. Ком подступал к горлу, хотелось плакать навзрыд. Не верилось глазам, но факт оставался фактом.
– Серёга, Ваня… – тихо и грустно начал говорить Усков.
Услышав голоса, сидевший на скамейке парень медленно обернулся. Шурик тут же выхватил автомат, как только увидел его лицо.