– Вот! А ты, Ирка, умная, и наша с тобой задача продаться подороже и не впадать при этом в глупые философствования. – Скворцова укоризненно посмотрела на Наташу. – Идите, веселитесь, народ повалил, пойду приветствовать остальных. – Она подхватила бокал шампанского с подноса услужливого официанта и поплыла, покачивая бёдрами ко входу в заведение.
Наташа заворожённо глядела ей вслед и думала, что в подобном платье она сама бы уже забилась куда-нибудь в угол и боялась бы оттуда нос показать. Да что там в угол, она бы в таком платье и из ванной комнаты не вышла бы, постеснялась.
– Когда прокурор наша её шлюхой назвала, я подумала, что это преувеличение из зависти, – задумчиво сказала Ирка.
– Но, согласись, красивая, – восхищённо сказала Наташа.
– Очень, только голая совсем.
– Товар лицом.
– И лицом тоже.
– Сплетничаете? – раздался сзади голос Мухи, и Наташа почувствовала его руку у себя на бедре. Причём в той его части, куда в общественных местах руки пихать не принято.
– Убери руки, – злобно прошипела Наташа.
– А то что? – Муха нагло ухмыльнулся.
– А то мой парень тебе уши оборвёт, и никакие правильные люди тебе их назад не пришьют.
– Сдаюсь! – Муха поднял руки вверх, но по сторонам на всякий случай тоже зыркнул глазами не хуже Аньки Скворцовой.
К сожалению, Романа Ивановича Калмыкова в этот момент поблизости не оказалось. Зато поблизости оказался правильный человек, которого Наташа прозвала Седым. Он смотрел на Ирку с вожделением, чуть не облизывался. Беременная Полина нигде не просматривалась, видимо Муха пришёл с Седым как со спутником. Поняв, что обрыв ушей ему в ближайшее время не грозит, Муха опять попытался пристроить свою руку к Наташиному бедру. Положение спасла невесть откуда взявшаяся Аллочка Верюжская. На этот раз она была с чёрной хризантемой на башке и в чёрном свободном брючном костюмчике с блёстками.
– Привет, девчонки, и ты, Игорёк, здравствуй. – Аллочка повисла на шее у Мухи, и тому пришлось оставить Наташину попу в покое.
Тут только Наташа вспомнила, что Аллочка в школьные годы пылала к Мухе безответной страстью, а может, и ответной. С Мухи станется, теперь она уже сомневалась, что в выпускном классе у её бывшего был роман только с ней. В юности Аллочка ведь тоже ничего себе такая девушка была, никаких ножек иксиком. Зачем она эти брючки носит, когда с такой фигурой лучше чего-нибудь длинное и висячее надевать? Наташа представила Аллочку в платье как у Скворцовой и чуть не поперхнулась шампанским.
Пока Наташа мысленно злобствовала, Муха с трудом отцепил от себя Аллочку и представил её Седому. Тут к ним подплыл Сергачёв и обнялся с Мухой и Седым. Видимо, тоже дружил с этим правильным человеком, хотя и сам, по его словам, числился правильным. Костюм Сергачёв, разумеется, сменил, а вот значок на лацкане пиджака остался тот же.