Лекции по искусству. Книга 3 (Волкова) - страница 27
Зофорный фриз
Вот эта сплошная линия наверху с Парфенона, которую англичане хапнули и увезли к себе в Британский музей. Они, вообще, хапнули все. С ними могут сравниться только немцы, остальные просто бледнеют. Они Акрополь разорили, как могли. Вывезли всю скульптуру. Сейчас греки вяло вякают вместе с ЮНЕСКО: отдайте, отдайте. Никто, никому, ничего не отдаст. Это понимают все. И у греков нет сил, чтобы сильно вякнуть. Так что, все это останется, конечно, там.
Посмотрите на этого удивительного эфеба — победителя Олимпийских соревнований в метании копья. А это шествие эфебов?! Эти юноши — дети Аполлона. Свет Аполлона! Наше будущее! Они совершенны. Они совершенно сложены и в этом их абсолютность. Это стремление к Абсолюту. А почему они разбивали все скульптуры, не получившие первую премию? Потому что это уже «осетрина второй свежести». Это второй сорт. А право на существование в искусстве имеет только первый сорт. Только гениальные творения искусства. А гениальные творения искусства сводятся к ваянию обнаженного человеческого тела. Вы даже не представляете себе одну вещь — вот здесь, по этим слепым репродукциям — какой это узенький рельеф. А ведь это сделано из простой мраморно-желтой плиты. И на ней помещается все: лошадь, движение лошади, вот этот плащ, который одет на эфебе, и который называется хламида. И вот этот эфеб, который спешился и обращается в другую сторону.
В тот момент, когда всходило Солнце, из казарм, что назывались Дормиториями или Дормициями, из западных ворот выезжали эфебы. Они ехали на восток, пересекая город, на палестры и в гимназию. Они ночевали на западе — в Дормитории, а упражнялись на палестрах и учились в гимназиях — на востоке. И когда всходило солнце, они ехали на восток. И весь город стоял и смотрел, как они едут. У них, у всех, были белые лошади. Их гривы и копыта были покрашены золотой или серебряной пудрой. Тело эфебов всегда было натерто специальным составом оливкового масла. Они его специально втирали, чтобы тело становилось бронзовым. Мужчины, мальчики и эфебы натирались им, когда выезжали для обучения, перед боем или перед Пиром. Есть такая скульптура Леохара: стоит Македонский со специальным сосудом или кифом, из которого он льет масло и натирает им тело. Они были бронзового цвета, а волосы их всегда были в перманенте. И мужчины, и женщины делали перманент. Во-первых, они были белокуры и голубоглазы. Это такая драма! Если у тебя не тот цвет глаз, то лучше тебе на свет божий не появляться. Белокур, голубоглаз и все волосы в перманенте. А каким удивительным образом они делали перманент! Есть картинки, изображающие этот процесс. Женщины красили волосы и на таких вот шляпах, с такой дырочкой, сушили эти волосы. Затем они каким-то образом накручивали этот перманент так, что волосы становились прядями. Никто не знает двух вещей: как они драпировались и как накручивали волосы. Это — тайна, секрет.