, но никогда не
прекратится»
[336]. Однако есть в ней и мотивы, которые мы напрасно искали бы, например, во французских теориях развития, где этот процесс не только несравненно менее сложный, но и заметный, в сущности, каждому. Кант выделяет постулат о том, что, с точки зрения отдельных личностей, история является скоплением случайностей, однако полна смысла, если ее рассматривать с позиции человечества как целостности и «планов» природы. То есть у Канта появляется мотив, знакомый нам по шотландскому Просвещению и ставший предвестником гегелевской мысли о «хитрости разума»: «Отдельные люди и даже целые народы мало думают о том, что когда они, каждый по своему разумению и часто в ущерб другим, преследуют свои собственные цели, то они незаметно для самих себя идут к неведомой им цели природы, как за путеводной нитью, и содействуют достижению этой цели, которой, даже если бы она стала им известна, они бы мало интересовались»
[337].
Мысль Канта получила многочисленные продолжения в европейской философии и общественной мысли. В том числе и в социологии. Во-первых, можно сказать, что характерный для нее дуализм в трактовке человека стал зачатком популярного не только в Германии различия Geisteswissenschaften и Naturwissenschaften[338], которое легло в основу социологического волюнтаризма. Во-вторых, сохранила актуальность и проблема примирения двух порядков, заложенных в человеке, – порядка природы и порядка нравственности, причинности и свободы. С этой проблемы, в сущности, началась социология Дюркгейма. В-третьих, этический формализм Канта был предвестником позднейшей формальной социологии, положив начало рассмотрению человеческой деятельности в отрыве как от ее психологической мотивации, так и от исторического контекста. В результате, не исключено, что влияние Канта на социологическую мысль было сильнее, чем какого-либо иного мыслителя эпохи, хотя сам он и был очень далек от социологии.
Гердер: нация и плюрализм культур
Другим выдающимся представителем немецкого Просвещения был, несомненно, Иоганн Готфрид фон Гердер (1744–1803), хотя иногда его называют скорее «романтиком», излишне акцентируя его отличие от других мыслителей эпохи и огромное влияние, которое он оказал на бунтовавших против ее наследия романтиков. С этой точки зрения его взгляды кажутся близкими, по крайней мере, некоторым взглядам Монтескьё. Действительно, трудно не согласиться с тем, что автор «Идей к философии истории человечества» (Ideen zur Philosophie der Menschheit, 1784–1791, 4 ч.) не вписывается в стереотипное представление о Веке Просвещения, зато имеет много общего с его позднейшими критиками. Социальная концепция Гердера была предвестником проблем, которые будут в центре внимания в XIX веке, – прежде всего проблем