«Ты уж постарайся выжить, девочка, а я обязательно за тобой вернусь!» – вот и все, что в очередной раз мне удалось придумать себе в утешение. Послышались легкие шаги, и в дверь заглянул Гардиан.
– Пошли, на торжества опоздаем. Кисоньку свою не забудь.
Наган был спрятан так, чтобы только не бросаться в глаза – сразу над дверью, за верхним косяком. Имелась там неширокая щель, вполне достаточная для того, чтобы револьвер в нее поместился. Если поторопиться, я застану Гардиана еще в коридоре. Но как же хотелось остаться в живых!
Когда мы вышли из дома, я демонстративно взял Ларису под руку и, пока мы шли, то и дело натыкался на ухмыляющиеся рожи перквизиторов. Ну да, любая женщина у них – вещь, причем общая. Кроме тех девушек, которые составляют личный гарем Гардиана. Но они быстро ему надоедают, и тогда он начинает их раздаривать, проигрывать в карты, как в случае с Ларой, и так далее. Представляю, сколько из них видели ее в своей постели!
– Теоретик, ты еще поцелуй ее! – с ухмылкой крикнул кто-то. – Сразу нас всех в одно место лобызнешь, сам знаешь, куда именно!
И издевательски заржал. К нему сразу же присоединились все, кто его услышал. Лариса, которая шла, опустив взгляд в землю, попыталась высвободить руку, но я ей не позволил. Есть ли во всем произошедшем с ней хоть капля ее вины? Нет. А значит, чего ей стыдиться?
Мне не хотелось принимать участие в том, что Гардиан назвал праздником. Но следовало всячески избегать нового конфликта с ним, ведь до наступления темноты оставалось часов пять-шесть. И еще была надежда, что хмурое небо разродится наконец проливным дождем, смывая всю эту нечисть.
– Игорь, можно я позади тебя пойду? – взмолилась Лариса после очередной гнусной ухмылки в наш адрес. – Здесь так не принято.
Пришлось согласиться, к тому же вряд ли хотя бы для одной из женщин найдется место за ломящимися от бутылок и закусок столами.
– Теоретик! – Гардиан указал глазами на место через два от себя.
Должно быть, почетное, поскольку я увидел достаточно много злых взглядов: наверняка каждому хотелось оказаться поближе к нему. Еще и по той причине, что чем дальше от Гардиана, тем хуже и однообразнее становились закуска и выпивка на столах.
На противоположной стороне котловины, почти у отвесной скалы, ограничивающей долину по всему периметру, располагалось длинное неказистое строение. Наверняка именно в них и находились участники будущего шоу. Не все. Те, кто уже дал согласие примкнуть к перквизиторам, сидели тут же – за самым дальним от нас столом. К слову, совершенно пустым. Восемь человек, молодые крепкие мужчины, выглядели они по-разному. Кто-то из них был бледен, кто-то спокоен, а кое-кто явно горел нетерпением. Подумаешь, придется кого-то убить! Но взамен получишь веселую жизнь, когда твори что пожелаешь, где пожелаешь и ответ придется держать только перед своими. Да и то по немногочисленным поводам, которые полностью сведены к «не трусь, не крысь», вот и все. Если бы у перквизиторов было свое знамя, они вполне могли бы написать это на нем в качестве девиза.