– Давай, Петрович, действуй! – едва ли не ласково обратился он к Жамыхову. – Некого послать? Ну тогда задницу в горсть, и мелкими скачками! Точно ведь пять минут прошло из отведенных тебе пятнадцати.
– Все ждал, Теоретик, когда подобное произойдет, – негромко сказал он, чтобы Жамыхов его не услышал. – Понял, наконец-то, что добреньким можно быть, только когда детишек по голове гладишь? А не в тех ситуациях, где от любого твоего слова жизни людей зависят.
– Боря, может быть, на себя все возьмешь? – Хотел я того или нет, но интонация у меня получилась просительной.
Он ответил сразу же, не задумываясь, как будто был давно готов:
– Нет, Теоретик. Дерзай, и у тебя все получится. Исполнитель я качественный, тут спору нет, но ты будешь на своем месте. Да и слова Грека я хорошо помню.
Вероятно, он ждал вопроса – какие именно? Но мне они были известны из других уст. Сладких таких, потому что принадлежали Валерии. Проблема в другом – Георгич не приказывал, призывал сделать меня старшим в том случае, если его не станет. Но ведь это касалось только нас! Тут же сотни четыре, не меньше. Откуда бы у меня опыт управления такой массой людей? А она для этого мира – именно масса. Да и по земным меркам – практически батальон.
– Мне отойти нужно, – сказал Жамыхов.
– Валяй. – Гудрон даже взглядом его не удостоил. – Сейчас, Игорь, я тебе полностью диспозицию проясню. Понимаешь, здесь не армия. Это в ней, если у тебя на погонах на одну соплю больше, ты будешь всегда прав, каким бы тупым ни был твой приказ. Потому что умри, но его исполни. Ну а если остался жив, имеешь право обжаловать. В армии за тобой система и трибунал. Схожесть только в том, что и тут, и там все строится на авторитете. Но в армии тебе его дает одно уже только звание, а здесь он должен быть заслуженным.
– Ну и к чему ты мне все это говоришь?
– Да к тому, что только скажи любому – Теоретик, так он сразу же начнет всякие небылицы о тебе рассказывать. И как ты гвайзелов душил голыми руками, и на перквизиторов с одним ножом ходил, помимо того что еще и эмоционал. Причем такой сильный, что даже вполовину тебе равных нет, но при этом в оплату не берешь ни пикселя. А что скажут о Гудроне? «Да, слышали, есть такой. Раньше при Греке был, а теперь рядом с Теоретиком трется». Мысль мою уяснил? – торопливо закончил он, потому что начали прибывать те, за которыми посылали.
– Что случилось? – с ходу поинтересовался один из них, определенно из Светлого.
Он мне запомнился, слишком характерная у него внешность, один только нос чего стоит. Еще и разговаривает с легким кавказским акцентом. Люди у него по струнке не ходят, но дисциплина присутствует, у всех бы так.