Сохранилась фотография: Камо в богатой черкеске, мягких сапогах, папахе с густой бородой: он изображал из себя князя Цулукидзе. Однако уехать не удалось, полиция устроила в поезде обыск и арестовала всех, кто был как-то похож на Камо — вероятно, у нее были сведения о его планах. Забрали и ругающегося «князя Цулукидзе», но вскоре его с извинениями отпустили. Камо со своей группой все-таки отправился в Тифлис на следующий день. С его стороны это был рискованный и не очень обдуманный шаг — впрочем, как и весь план по взрыву ставки Деникина. Шансов проехать через Тифлис у него было мало — там его знали слишком многие, еще с царских времен. К тому же полиция Азербайджана делилась информацией с грузинскими коллегами.
Так что, когда Камо приехал в Тифлис, на вокзале его уже ждали. Перрон был практически оцеплен. Но полицейские и агенты в штатском боялись к нему подойти — они думали, что он обвешан бомбами. По легенде, поняв, что ему уже не уйти, Камо сказал им: «Ладно, пойдемте. Нет у меня никаких бомб». Этим и закончился его план убить Деникина.
Пятнадцатого января 1920 года его в очередной раз привезли в Метехскую тюрьму. Там к тому времени сидело уже более двухсот большевиков. Камо почти сразу же приступил к подготовке побега — в камере он забирался за шкаф и перочинным ножом выскабливал известь между кирпичами, почти как герой романа «Граф Монте-Кристо». Тюремная стена была сложена из трех рядов кирпичей, так вот, два из них Камо прорыл, а третий оставил, его предполагалось выбить в самый последний момент. Пока он работал, его товарищи по камере горланили песни, чтобы заглушить шум. Скорее всего, Камо бы сбежал. Да и другие тоже. Если бы правительство Грузии не решило отпустить его. С одним условием: он должен уехать из страны и никогда не возвращаться. Камо согласился. Вместе с ним освободили и участников его боевой группы. Всех их постарались как можно скорее спровадить в Баку. Странно, однако, то, что туда его впустили.
Правительство Азербайджанской Демократической Республики доживало последние дни. Красная армия в середине апреля вышла к ее границам. Советская Россия нуждалась в бакинской нефти. Ленин еще 17 марта писал Реввоенсовету Кавказского фронта: «Взять Баку нам крайне, крайне необходимо. Все усилия направьте на это, причем обязательно в заявлениях быть сугубо дипломатичными и удостовериться максимально в подготовке твердой местной Советской власти. То же относится и к Грузии, хотя к ней относиться советую еще более осторожно».
События в Баку развивались по весьма распространенному сценарию (потом кто только им не пользовался!). 27 апреля началось восстание. В ночь на 28-е Временный военно-революционный комитет провозгласил создание Азербайджанской Советской Социалистической Республики: «Не имея возможности собственными силами удержать натиск соединенных банд внешней и внутренней контрреволюции, Временный Революционный Комитет Азербайджана предлагает правительству Российской Советской Республики вступить в братский союз для совместной борьбы с мировым империализмом и просит немедленно оказать реальную помощь путем присылки отрядов Красной армии».