Космические миллионы,
Вонзимся в старый мир Стожар,
В созвездиях белых Ориона
Взвихрим восстания пожар…
Воздвигнем на каналах Марса
Дворец Свободы мировой,
Там будет башня Карла Маркса
Сиять как гейзер огневой.
Если не прямое, то уж косвенное влияние романов Богданова о коммунизме на Марсе в этом «революционном космизме» «пролетарских поэтов» ощущается вполне. Недаром поэт — пролеткультовец Сергей Динамов[55], написавший в 1918 году в журнале «Пролетарская культура» рецензию на второе издание романа «Инженер Мэнни», отмечал: «Наш журнал как раз и является попыткой осуществить мечты Нэтти».
Сам Богданов рассматривал Пролеткульт как «лабораторию», в которой рождаются новые формы новой культуры. «Как партия является лабораторией политической линии для стоящего у власти советского большинства коммунистов, чтобы реализовать политическую программу в государственном масштабе, так и культурно-просветительная организация пролетариата является лабораторией, чтобы осуществить революционно-культурную программу пролетариата в том же государственном масштабе, — и, разумеется, в мировом», — писал журнал «Пролетарская культура» в июле 1918 года.
В 1920 году число организаций Пролеткульта достигло четырехсот, но именно в это время он начал вызывать явное раздражение Ленина и других руководителей РСФСР (Троцкий, к примеру, вообще отрицал существование «пролетарской культуры» как таковой). Вероятно, это объясняется сразу несколькими обстоятельствами. Луначарский считал, что Ленин «не хотел создания рядом с партией конкурирующей рабочей организации». Вполне вероятно, что и так. Пролеткульт пользовался большой популярностью, в него шло много революционной молодежи, а его руководители декларировали свою «автономность» и «особую роль» в государстве.
По Богданову выходило, что если партия — политическая организация пролетариата, профсоюзы — экономическая, а Пролеткульт — культурно-творческая. Он говорил о трех самостоятельных формах классовой борьбы, что противоречило официальной точке зрения о том, что всей борьбой пролетариата и его союзников руководит партия.
Не нравилась Ленину и активность самого Богданова в Пролеткульте. Он подозревал, что вся организация находится под влиянием идей его старого соперника. Кстати, в 1920 году вышло второе издание «Материализма и эмпириокритицизма», после которого в газетах началась кампания против «богдановщины». Несомненно, Ленина раздражали и громкие, и слишком уж «революционные» заявления работников «пролетарской культуры».
Первый Всероссийский съезд Пролеткультов (3—12 октября 1920 года) принял резолюцию в духе указаний Ленина, в которой «самым решительным образом» отвергались «как теоретически неверные и практически вредные» попытки выдумывать свою особую культуру или устанавливать «автономию» Пролеткульта. «Творческая работа Пролеткульта, — говорилось в ней, — должна являться одной из составных частей работы Наркомпроса, как органа, осуществляющего пролетарскую диктатуру в области культуры». Центральный орган Пролеткульта входил в наркомат на положении отдела.