«Мой арест, — писал Богданов, — явился всецело результатом более чем трехлетней литературно-политической травли, при которой я оставался с зажатым ртом. В этой именно травле мои, ясно и не раз высказанные мысли были искажены и извращены до такой степени, что стало возможным приписать мне наивно-ребяческие статьи «Рабочей правды», резко расходящиеся с результатами моего анализа социальных условий эпохи.
Огромного труда мне стоило разрушить трехлетнюю клевету — чем я только и добился освобождения. Сам Дзержинский, человек безупречно искренний, имел обо мне понятие, основанное всецело на этой травле. Его следователей мне удалось, по-видимому, убедить. Но работа клеветы от этого не прекратилась. Мне известно, что в провинции недавно делались доклады, в которых говорилось о моей «подпольной борьбе» против Советской власти. Уже после освобождения до меня доходят слухи о моих связях с анархо-синдикалистами, о моих нелегальных сношениях с эмиграцией, вплоть до каких-то отношений к польской контрразведке…»
Тринадцатого ноября и 19 декабря в «Правде» появляются статьи известного партийного публициста Емельяна Ярославского[63], в которых он резко критиковал «богдановщину» и приравнивал ее к оппортунизму и меньшевизму. 19 декабря Богданов написал в «Правду» «Открытое письмо Емельяну Ярославскому» с опровержением обвинений в его адрес. «Я прошу Вас напечатать прилагаемое письмо — прошу об этом формально, — отмечал он в записке в редакцию. — Я не так наивен, чтобы предполагать, что Вы исполните эту просьбу: опыт у меня достаточный. Но мое письмо — для суда истории. Я надеюсь, что для Верховного трибунала оно дойдет».
Кстати, 30 декабря в «Правде» появилось «Постановление ЦКК по делу группы Рабочая правда», подписанная тем же Ярославским как секретарем Партколлегии Центральной контрольной комиссии. Оно исключало из РКП(б) большинство членов «Коллектива «Рабочей правды». Руководители группы в это время сидели на Лубянке, откуда прислали заявление: «Не помилования мы просим. Взгляды коллектива «Р.П.» извращаются в печати самым возмутительным образом. Нас изображают как политическую контрреволюционную меньшевистскую организацию. Мы все в многочисленных показаниях и заявлениях на имя ЦК опровергали и протестовали против этого… Мы не можем признать такой суд. Нас будет судить революционное рабочее движение». За решеткой руководители «Рабочей правды» пробыли до осени 1924 года.
Уже после освобождения, в очередную годовщину Октября, 7 ноября 1923 года, Богданов писал Преображенскому: «Наша революция — хотя она не то, чем ее считали и чем даже до сих пор считают — есть во всяком случае Великая революция и этап мировой истории».