Сам Богданов с семьей тоже поселился в особняке Игумнова. Как и 20 лет назад в Финляндии, они снова оказались рядом с Лениным. Только на этот раз в соседних комнатах разместился не живой Ильич, а его мозг. «Марсианский коммунист», конечно, не мог знать, что всего лишь через два года и его мозг будут изучать в тех же помещениях, сравнивая его с мозгом Ильича, с которым Богданов при жизни не раз соревновался в мощи интеллекта… Но это будет позже. Пока же еще все только начиналось.
«Институт переливания крови — учреждение новое не только для Москвы и вообще для СССР. Такого института нет и на Западе. Когда институт основывался, было немало сомнений: не при нашей бедности и отсталости создавать учреждения, каких даже в Европе и Америке не имеется… Институт был все-таки создан, и мы думаем, это правильно… Наша научная бедность и отсталость бесспорны, но зачем же закреплять их и на будущее?» Так писал Богданов в статье «Маленькое начало большого дела», опубликованной в «Известиях».
Второго июня 1926 года сюда поступил первый пациент, а в полной мере институт начал работать с октября. За год было проведено более 200 переливаний крови (гемотрансфузий), к апрелю 1928 года — почти 400. За эти два года СССР стал одной из ведущих в мире стран в области трансфузиологии.
Кем же были первые пациенты института? Прежде всего — различные «ответственные товарищи». Богданов стремился придерживаться главных принципов теории «физиологического коллективизма»: «операции» должны улучшать здоровье людей (в перспективе «омолаживать»), и видным партийно-государственным работникам необходимо обмениваться кровью с молодежью. Принцип «кровь за кровь» провести в жизнь было не так уж и сложно — молодежь охотно приходила в институт для экспериментов. Молодые рабочие, студенты или красноармейцы принимали в них участие как из-за «интереса к науке», так и из-за желания подзаработать. Донорскую кровь оплачивали по таксе 20 копеек за 1 миллилитр, таким образом за стакан крови платили 40 рублей, за «операцию» — от 80 до 150 рублей. То есть весьма неплохие по тем временам деньги.
«Можно считать, — писал Богданов в январе 1928 года, — что нами принципиально решен вопрос об успешной борьбе с нервной, а по крайней мере отчасти — и с общей изношенностью, путем замещения крови. Надо заметить, что самый метод — замещения для этих целей здоровой, по-видимому, крови или ее обмена, всецело создан нами». Богданов утверждал, что после переливаний наблюдались случаи заживления ран, излечения язвы желудка, сепсиса, улучшения зрения и работы сердца, даже случаи роста волос на голове, «несколько неожиданно успешных опытов лечения душевнобольных» и даже «намечено важное для военного дела исследование относительно ядовитых газов и других отравляющих веществ».