«Кровь за кровь»
Двадцать шестого февраля 1926 года Совет Труда и Обороны принял постановление об учреждении института. В марте появилось Временное положение Наркомздра-ва, по которому в задачи института входило: «а) Изучение и разработка вопросов, связанных с переливанием крови, б) Теоретическое и практическое ознакомление врачей с переливанием крови путем устройства периодических и постоянных курсов, в) Издание научной и популярной литературы по переливанию крови, г) Приготовление и продажа стандартных сывороток, а также препаратов, аппаратов и принадлежностей для переливания крови».
На организацию института выделялось 80 тысяч рублей, при нем создавался небольшой стационар на 10 коек. С 1 марта 1926 года Богданов утверждался директором института, его заместителем по научной части — доктор Малолетков. Первый штат насчитывал всего 12 сотрудников.
Институт «вселили» в бывший особняк купца Игумнова на Большой Якиманке — сейчас в нем находится резиденция посла Франции в Москве. Этот дом, напоминающий древнерусские палаты, владелец Ярославской Большой мануфактуры Николай Игумнов построил в 1895 году. О нем рассказывали различные легенды. По одной из них, Игумнов замуровал в его стенах свою любовницу, которую уличил в измене. По другой, для большего шика он выложил пол в парадной зале золотыми червонцами. Но на червонцах был изображен профиль императора, так что гости, ходившие по ним, фактически «топтали лик государя». Якобы слухи об этом дошли до самого Николая II, и Игумнова выслали из Москвы в Абхазию. После 1917 года в доме Игумнова находились рабочий клуб, потом различные учреждения и квартиры жильцов. «Заселение» института Богданова происходило с трудом, и он сам писал, что это произошло только благодаря «содействию Комиссии по разгрузке гор[ода] Москвы, которая освободила для Наркомздрава особняк».
«Это было большое роскошное здание, — вспоминал Богданов, — очень красивое снаружи — постройка в старинном русском стиле, весьма разукрашенное внутри в самых различных стилях». Однако его состояние оставляло желать лучшего: крыша текла, штукатурка осыпалась, канализация не работала. Во дворе находилась конюшня с горами навоза и «самыми вредными мухами в необыкновенном количестве». Пришлось также выяснять отношения с жильцами — их должны были расселить, но многие не хотели переезжать и, как писал Богданов, выселить их «было труднее, чем отремонтировать здание».
Интересно, что немногим раньше в том же самом бывшем особняке Игумнова разместилась и специальная лаборатория по изучению мозга Ленина (в 1928 году она была преобразована в Институт мозга). Задачи лаборатории, а потом и института предполагали сравнение мозга Ленина с мозгами других людей и, соответственно, научное доказательство гениальности «вождя мирового пролетариата». Ну а в перспективе — проникновение в тайну человеческого гения. Было что-то символическое в том, что рядом тогда находились два учреждения, в которых изучали тайну гениальности и пытались лечить болезни и омолаживать человека кровью.