Ленин».
Ленин все же нашел в себе силы и на съезде выступал несколько раз, в том числе и 27 марта при его открытии и с политическим отчетом ЦК. Но то, что он предлагал делать этот доклад именно Каменеву, говорит о многом. Когда Ленин плохо себя чувствовал, то Каменев, как уже говорилось, замещал его на заседаниях Политбюро или СНК. Вел он в отсутствие Ленина и пленумы ЦК. Тогда он сидел на месте Ленина. По правую руку от него садился Зиновьев, по левую — Сталин. Но Ленин, по словам Троцкого, как-то сказал ему: «Каменев, конечно, умный политик, но какой же он администратор?» Зато «администратором» был третий член «тройки» — Сталин. В то время прямо претендовать на место Ленина он вряд ли мог. Хотя с 1921 года он явно начал набирать «политический вес», Сталин пока еще был только высокопоставленным партийным чиновником, но никак не вождем. Однако он постепенно прибирал к рукам рычаги руководства партийным аппаратом. 3 апреля 1922 года на пленуме ЦК Каменев предложил избрать его генеральным секретарем ЦК. Тогда эта должность означала лишь руководство аппаратом ЦК партии и считалась не самой главной, но Сталин вскоре доказал, что иметь возможность влияния на партийных функционеров — это куда важнее, чем выступать с пламенными речами на митингах и талантливо писать статьи в газетах. Каменев, наверное, потом до конца жизни вспоминал тот день, когда он предложил назначить Сталина генсеком.
Зиновьев, Каменев и Сталин объединили усилия в борьбе со своим грозным соперником — Троцким. Когда окончательно сложилась их «тройка», точно сказать сложно. Троцкий, к примеру, считал, что это происходило уже весной 1922 года, и не случайно о болезни Ленина ему сообщили лишь на третий день. Он называл действия «тройки» «заговором эпигонов» и утверждал, что и Ленин поддерживал его, а после кратковременного улучшения состояния здоровья готовился даже дать Зиновьеву, Каменеву и Сталину отпор, однако не успел. Но это, конечно, только версия Троцкого.
Часто считается, что «тройка» была устроена по принципу «2+1», то есть Зиновьев — Каменев + Троцкий. Зиновьева и Каменева называли «сиамскими близнецами», «одним человеком с двумя лицами», а их фамилии с того времени до сих пор неизменно пишут рядом. По сути, их тандем превратился в этакий устойчивый исторический образ, чему, конечно, способствовала и советская пропаганда, позже вовсю клеймившая Зиновьева и Каменева. Причем именно в такой последовательности: сначала Зиновьев, а потом уже Каменев.
Из «тройки» Зиновьев был самым популярным политиком (глава всего Коммунистического Интернационала, штаба грядущей «мировой революции»!), чаще других выступавшим на митингах и отличавшимся невиданной скоростью написания статей, брошюр и прочих работ. В этом он мог составить конкуренцию и самому Троцкому, с той, впрочем, разницей, что наркомвоенмор был талантливым литератором и журналистом, а Зиновьева, мягко говоря, читать скучновато. Сам он, конечно, никогда не мог бы противостоять Троцкому. Но к его популярности присоединялись аппаратные и административные таланты Сталина и ум и образованность Каменева. Молотов, уже на склоне лет беседуя с поэтом Феликсом Чуевым, говорил, что именно Каменев «идеологически накачивал, осаживал и поддерживал Зиновьева». «Каменев посолидней, поглубже и оппортунист последовательный, — считал Молотов, — …[Зиновьев] поораторствует, бывало, очень революционно, а потом уже Каменев вступает в бой… Зиновьев тянулся то за Лениным, то за Каменевым. Но больше за Каменевым… Каменев — очень умный человек, но он чужой, чужой Ленину. А Зиновьев — приспособленец, ловкий такой, раз-раз, напишет статью, скажет — у него все делается быстро, хотя и невысокого качества, но бойко, более или менее выражающее то, что говорит Ленин. Но Ленин Зиновьеву никогда не доверял. Ленин больше любил Каменева».