Вечерами, отогреваясь в теплой избе или у жарко горевшего костра, Фиораванти-старший методично записывал и зарисовывал в маленькую книжицу все увиденное за день. Несколько таких заполненных книжек уже лежали в походной суме. На их страницах рядом с планами и набросками старинных русских церквей можно было встретить зарисовки мужских и женских костюмов, домашней утвари, северной избы. А рядом с рисунком знаменитой двадцатистенной деревянной Успенской церкви в Устюге Великом соседствовал набросок головы лося с отвисшей нижней губой.
Обратно возвращались уже другим путем. По Онеге, через Каргополь, в Новгород Великий. Здесь отдыхали больше недели. Восхищенный Аристотель записал в своем путевом дневнике: «Мы даже не предполагали, что на Севере существует столь великий город, где хранится такое множество удивительных произведений искусства».
Итальянец твердо верил в силу и значительность городской республики, в горожан, наделенных трезвым, рациональным мышлением. Эта вера в силу городского населения особенно укрепилась в нем, когда, занимаясь по указанию папы Николая V археологическими раскопками Древнего Рима, он внимательно и досконально изучал историю Римской республики. И может быть, именно поэтому ему, закоренелому горожанину, приглянулся Великий Новгород.
Из Новгорода отправились на Тверь и оттуда уже домой, в Москву.
Сейчас, по прошествии многих месяцев, Аристотель был даже благодарен великому князю за это путешествие. Он не только увидел страну, познал быт и нравы ее людей. Он сумел понять характер и образ мышления русского человека.
Беседы со встречными, долгие, многочасовые раздумья в пути — все откладывалось в памяти и осмысливалось. Аристотеля поражали долготерпение и вместе с тем сила духа народа, пережившего столь страшные произвол и беззаконие татарского владычества и сохранившего в неприкосновенности свои обычаи, свой уклад жизни. И еще его удивлял высокий, почти безупречный вкус народа, который в большинстве своем по первому впечатлению казался невежественным.
Перелистывая свой путевой дневник, Фиораванти припомнил первое свидание с величественными каменными соборами Владимира и в первую очередь с Успенским. Еще издали они увидели его сиявшие купола и белоснежные стены. Казалось, что собор парит над городом, над окрестными посадами, над рекой и убегающими к самому горизонту лесами.
Было что-то знакомое для Аристотеля в каменных рельефах, украшавших стены собора. Рельефы напоминали убранство древних храмов Северной Италии и Южной Франции. Вот почему так убежденно заявил он своим спутникам: