Вся жизнь-один чудесный миг (Сергеев) - страница 2

От автора

Жизнь Пушкина коротка и бесконечна.

Едва раздвинулись стены лицея и мир предстал перед ним, полный надежд и тревог, как стены содвинулись снова — ссылка, еще одна ссылка, несколько лет столичного коловращения и выстрел на Черной речке, выстрел, пуля которого все еще летит, пронзая наши сердца.

И все же так много вместилось в эту недолгую жизнь, осененную высоким крылом поэзии, что вся она похожа на один прекрасный миг, а» каждый миг ее — на целую жизнь. Пушкин и общество, Пушкин и литература, Пушкин и декабристы, Пушкин и друзья, Пушкин и царь, Пушкин и любовь… Об этом написаны романы и повести, сотни томов интереснейших страстных исследований и стихи — их не меньше, чем создал сам поэт. Но еще многие и многие поколения с восхищенным удивлением будут смотреть на гигантскую фигуру человека, стоящего у истоков русской реалистической литературы, впитавшего все самое лучшее из словотворчества народа, переплавившего в огне души опыт современников и предшественников, чтобы явить миру первым из российских талантов «чистейшей красоты чистейший образец».

Но сколько книг ни посвятили бы Пушкину — главный источник у них один: творчество Пушкина, его письма и письма к нему, драгоценные факты его биографии, оставленные нам в воспоминаниях современников.

Эта книга — разговор.

Собеседников от нас отделяет столетие, они как бы сидят друг против друга, разделенные незримой, но беспощадной чертой.

С одной стороны, преданный Иван Пущин и лирическая Анна Керн, добродушный ленивый Дельвиг и восторженно-ворчливый Жуковский, с другой — пустой и развращенный Дантес, самовлюбленный царь, шеф жандармов Бенкендорф и его тайные агенты.

Они говорят, перебивая друг друга, зачитывают документы, приводят цитаты из писем и вдруг замолкают… И тогда звучит голос Пушкина — его стихи, его мысли, его нежность и гнев, его прямодушие и взрывчатый темперамент.


Блажен, кто понял голос строгой

Необходимости земной,

Кто в жизни шел большой дорогой,

Большой дорогой столбовой, —

Кто цель имел и к ней стремился,

Кто знал, зачем он в свет явился…

А. С. Пушкин


1


1799–1820


Мой жребий пал,

я лиру избираю…





Но детских лет люблю воспоминанье…


Есть люди, чье явление на свет мгновенной вспышкой озаряет век, соединяет все, чему суждено было слиться, и, предвосхищая будущее, включает в сферу своего огня многое из того, о чем время еще и не помышляло.

Таков Пушкин.

Когда в небогатом доме на Немецкой улице в Москве раздался первый крик сына Александра, еще никто не знал, что с его появлением не только сплавятся воедино старинный род Пушкиных, идущий от жившего еще в Древней Руси полулегендарного Ратши, и родословная «арапа Петра Великого» Ибрагима Ганнибала, но и сольются древний аристократизм с народными чаяниями, что его короткая, как озарение, жизнь соединит в себе все яркое, новое; вызревающее — бунт мыслей, бунт чувств, бунт языка, бунт стиля… Линии скрестились!