Вся жизнь-один чудесный миг (Сергеев) - страница 96

На первую страницу
И. И ПАНАЕВ

Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один как прежде… и убит!..
Убит!.. К чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
. . . . . . . . . .
А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — все молчи!..
Но есть, есть божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный судия: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
М. Ю. ЛЕРМОНТОВ

ЕГО СУДЬБА СОВЕРШЕННО СОВПАДАЕТ С СУДЬБОЮ ВСЯКОГО КРУПНОГО ЧЕЛОВЕКА, ВОЛЕЮ ИСТОРИИ ПОСТАВЛЕННОГО В НЕОБХОДИМОСТЬ ЖИТЬ СРЕДИ ЛЮДЕЙ МЕЛКИХ, ПОШЛЫХ И СВОЕКОРЫСТНЫХ… ПУШКИН ДЛЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ТАКАЯ ЖЕ ВЕЛИЧИНА, КАК ЛЕОНАРДО ДЛЯ ЕВРОПЕЙСКОГО ИСКУССТВА. МЫ ДОЛЖНЫ УМЕТЬ ОТДЕЛИТЬ ОТ НЕГО ТО, ЧТО В НЕМ СЛУЧАЙНО, ТО, ЧТО ОБЪЯСНЯЕТСЯ УСЛОВИЯМИ ВРЕМЕНИ И ЛИЧНЫМИ УНАСЛЕДОВАННЫМИ КАЧЕСТВАМИ… ИМЕННО ТОГДА, КОГДА МЫ ОТКИНЕМ ВСЕ ЭТО В СТОРОНУ, — ИМЕННО ТОГДА ПЕРЕД НАМИ И ВСТАНЕТ ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ НАРОДНЫЙ ПОЭТ, СОЗДАТЕЛЬ ЧАРУЮЩИХ КРАСОТОЙ И УМОМ СКАЗОК. АВТОР ПЕРВОГО РЕАЛИСТИЧЕСКОГО РОМАНА «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН», — АВТОР ЛУЧШЕЙ НАШЕЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ДРАМЫ «БОРИС ГОДУНОВ», — ПОЭТ, ДО СЕГО ДНЯ НИКЕМ НЕ ПРЕВЗОЙДЕННЫЙ НИ В КРАСОТЕ СТИХА, НИ В СИЛЕ ВЫРАЖЕНИЯ ЧУВСТВА И МЫСЛИ, ПОЭТ — РОДОНАЧАЛЬНИК ВЕЛИКОЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

МАКСИМ ГОРЬКИЙ

Пушкин и мы

Пушкин все удаляется от нас. Пушкин к нам все приближается.

Чем дальше в глубь времени уходят обязательные даты — день рождения, день свадьбы, день гибели, чем больше стираются такие важные для современников и такие второстепенные для нас мелкие, случайные повороты в пушкинской судьбе, тем все современнее и прекраснее становится его поэзия, его проза, его драматургия, тем все большим откровением кажется любая мысль его, тем все удивительнее его проницательность, соединившая «век нынешний и век минувший».

Высшему свету — имя Пушкина отталкивало этих людей и без их воли притягивало — было важно: как одевается поэт, как он повязывает галстук, есть ли у него парадный мундир, чтобы являться во дворец согласно чину и званию, и не занял ли он костюм, в котором полагается идти в церковь в день свадьбы? Их это интересовало, чтобы можно было сравнить, насколько гардероб обедневшего дворянина и его эфиопские манеры не совпадают с их представлениями о приличиях, с их пресыщенным вкусом, чтобы найти на блестящем солнце его славы темные пятна, чтобы доказать себе и всем, что он такой же, как и они.

Следующая страница