В конце концов Рон пришел к выводу, что самое важное – это все-таки дальнейшее развитие проекта. Требовалось создать промежуточный прибор большого размера, чтобы затем поэтапно модернизировать его, и у Калтеха, полагал Рон, есть для этого все возможности. Итак, им было принято окончательное решение. В 1983 году Рон Древер получил в Калтехе штатную должность, сожалея при этом, что ради Калифорнии ему пришлось отказаться от дальнейшего участия в британском проекте.
Наконец-то Рону удалось полностью развернуться в Калтехе. Ставки были высокие – неизвестная фундаментальная физика. Неизведанные космология и астрофизика. Значение ожидаемых открытий было велико. Охота за гравитационными волнами, это несколько неоднозначное занятие, занимавшее далеко не центральное место в мейнстриме астрофизики, стала новой крупномасштабной инициативой – на сегодняшний день это самый значительный проект за все время существования Калифорнийского технологического института.
Рон настаивал на своем подходе к созданию прототипа установки в Калтехе. Между ним и Раем сложились напряженные отношения, и Раю пришлось вернуться обратно в Массачусетский технологический институт – к его собственному скромному прототипу, забракованному Роном (“несправедливо”, как потом скажет Рай) по причине использования устаревших технологий и отсутствия должной финансовой поддержки, а также из-за других присущих ему недостатков, перечислить которые Рон даже не удосужился. Немецкая группа по-прежнему работала, и, по мнению Рая, ее прототип заслужил признание как самый на тот момент высокоточный. Бывшая команда Рона в Глазго продолжила трудиться и без него, хотя и не рассматривалась больше в качестве соперника. Лишившись с уходом Рона Древера его уникального таланта, она смогла по собственному усмотрению пользоваться ресурсами местной лаборатории и справлялась со всем очень неплохо. Но у Рона были теперь Калтех, Кип и крупнейший в мире интерферометр, превосходивший любых потенциальных конкурентов. И Рон практически уверился в том, что никто из физиков не в силах поспевать за его идеями. Помимо таланта у него были дополнительные преимущества в виде нового положения и новой лаборатории. Горизонты манили. Собственная установка, собственные идеи, собственные решения. Логично, что будущее гравитационно-волновой астрономии тоже должно было принадлежать ему.
Однако Рон не учел, что его планы может спутать человеческая психология. Неприятности были неизбежны. Ему предстояло отыскать гибкое и гениальное решение технологических проблем, стоявших перед проектом, но того, что поискам этого решения может помешать его собственное прошлое, он не предвидел.