Айзексон и Рай любили прогуливаться по берегу Уолденского пруда, находившегося в нескольких минутах езды от дома Рая. Ученый арбитр, обязанностью которого было искать компромисс между деньгами и наукой, вел разговор, а иногда и спорил с одним из своих подопечных так, будто на кону стояли не просто знания, а человеческие жизни. Однако на этот раз Рай сам отправился в Вашингтон, и я не уверена, что поблизости от штаб-квартиры Национального научного фонда нашлись бы привычные их глазу пейзажи; здесь дела обсуждались за столом переговоров, а не во время прогулок. Но мне все равно приятно представлять, как эти два человека беседуют на открытом воздухе, понимая, что недоброжелателям проще подслушать их в помещении. Рай рассказал о своем опыте работы с прототипом, не забыв упомянуть о существующих ограничениях и о противостоянии с академической средой. Несмотря на энтузиазм Айзексона, связанный с научной значимостью проекта, препятствия на пути его осуществления, казалось, ставили на нем крест. Стоимость задуманного определить было трудно, но даже приблизительные предварительные оценки давали цифры, сопоставимые с бюджетом всех исследований по астрономии вместе взятых. К тому же нельзя было не учитывать провал Вебера, “запятнавший” эту область исследований. Идти по его стопам значило восстановить против себя то самое сообщество ученых, интересы которого Айзексон должен был защищать.
Рай дает пояснение:
– Я нередко навещал Вебера в его мэрилендской лаборатории. Мы с ним, так сказать, приятельствовали без приязни. Но я отдавал Джо должное, я это, разумеется, повторяю сейчас и его жене: он заслуживает уважения за то, что стал первопроходцем в этой области астрономии. Он обладал воображением, однако хорошим экспериментатором я бы его не назвал. После него всем нам пришлось нелегко.
Все эти проблемы с Вебером, вообще вся эта история – это же очень серьезно, ведь так?..
(Хотя, добавлю от себя, Айзексон считает нанесенный Вебером ущерб не таким уж значительным. Все усугублялось из-за постоянного возвращения к этой истории, и в настоящее время отношение к ней закостенело.)
Рай сказал Айзексону, что не сможет продолжать работу без уверенности в том, что она принесет научный результат. Он предложил скооперироваться с производственными партнерами и провести тщательный анализ, чтобы определить целесообразность и масштаб затрат на строительство научно обоснованного интерферометра. Если результаты окажутся убедительными и сооружение полномасштабного детектора будет выглядеть осуществимым, то Айзексон получит документально подтвержденные аргументы в пользу поддержки нового проекта. Рай же, со своей стороны, мог бы собрать коллектив ученых, всех тех, кто по-прежнему интересовался возможностью регистрации гравитационных волн. “Я соберу их вместе, обещаю, так я ему и сказал”.