Рай разрешил мне присутствовать при проведении им измерений резонансных колебаний труб. Подъездная дорога должна быть расчищена от сухих растений перекати-поле. Высушенные кусты под действием ветра перекатываются по равнине, скапливаясь вдоль цементного тоннеля, подобно частичкам пыли на стене. Чтобы расчистить путь, сухие растения собирают и упаковывают в прямоугольные тюки, похожие на тюки сена, которые потом увозят и оставляют за периметром диорамы. Это несколько напоминает работу скульптора, который размещает в своей мастерской всяческие материалы: что-то в дальнейшем пригодится, а что-то нет. Мне эти растения нравятся как в первозданном виде, так и в виде прямоугольных тюков. Они помогают искусно созданной территории вписаться в естественный ландшафт.
Рай предупреждает: “Дайте знать, если запах покажется слишком неприятным. В Луизиане ситуация намного хуже. В прошлом году я заработал там грибковую пневмонию”. Воздух становится свежее, когда мы открываем несколько из четырнадцати входов в цементный тоннель, который защищает одно из плеч интерферометра. Запах не слишком противный, но вентиляция явно не помешает. “Я часто бываю в тоннеле”, – говорит Рай. Он уже много лет отвечает за состояние лучевых труб. Труба вибрирует. Рай стучит по ней, и она отзывается громким медленно затихающим гулом. По мере улучшения чувствительности эксперимента все эти низкочастотные колебания становятся заметны. Они присутствовали и прежде, но на них не обращали внимания, потому что чувствительность установки была недостаточно высока. Рай позволяет мне помочь ему в подготовке к измерениям – примерно так вы позволяете ребенку затянуть тиски или подержать кабель. Несмотря на то, что официально он на пенсии, Рай в свои 80 делает все, что в его силах, чтобы помочь проекту. Он занимается этим еще и потому, что иначе на эти работы пришлось бы отвлекаться кому-то из экспериментаторов. Рай хлопает по трубе, пинает ее ногой, бьет кулаком.
– Все это требует большого терпения, – говорю я, стыдясь очевидности своего заявления. – У вас оно есть? – Я явно осмелела.
– Нет, как нет его и у вас, – отвечает Рай.
– Почему вы так думаете?
– Но вы же то и дело заканчиваете за меня (фразу… – произносит он, впрочем, вполне миролюбиво.
Наверное, у меня такой огорченный вид, что Рай решает больше не заниматься критикой:
– Бросьте. Все в порядке.
Мы подсоединили несколько связанных вместе кабелей и закрепили на трубе небольшой прибор, а потом меня отправили в машину дожидаться, пока Рай проведет диагностические измерения собственных вибраций трубы. В салоне становилось все жарче, потому что я забыла открыть окошко, хотя Рай и предлагал мне это сделать, так что я потихоньку запекалась под солнцем пустыни. Однако любой шум мог помешать измерениям. Я представила себе лязг дверной ручки или хлопанье дверцы и решила покорно истекать потом в белесом мареве летнего дня.