Я первым выпрыгиваю на скользкие скалы. Толстый слой водорослей скрывает камни под ногами. Я пробираюсь через них и нахожу сухой участок, а заодно тащу за собой лодку на канате. Грэм нерешительно заглядывает за край лодки и вновь отказывается мне посодействовать. «Нет, это слишком опасно», – громко жалуется он съёмочной команде, идущей на отдельной лодке и снимающей нас. Шансы на то, что Грэм получит неожиданный душ, тают на глазах. С лестью и подбадриванием он делает первый шаг. Мне приходится отвернуться, чтобы он не видел, как я смеюсь. Я только молюсь, чтобы съёмка велась и сейчас, когда он вновь начинает вопить, а Алекс Норузи в это время пытается привнести в ситуацию хотя бы чуточку немецкого здравого смысла. «Ja-ja, не торопись, и будь очень осторожен, Gray-ham!»[41].
«Я и так осторожен, но тут же чертовски опасно, Алекс!», – воет Грэм. «Иисус Христос!» Он пыхтит и потеет ещё больше обычного, дюйм за дюймом подползая ко мне, словно древний лысый краб, пока наконец не выбирается на землю острова.
Здесь на острове есть небольшое местечко, скрытое от остальной части скалами и густым лесом, и считается, что именно тут вместе со многими другими был похоронен Аласдер МакДональд (МакЙен из Гленко) после резни 1692 г. Также это место служило кладбищем местным жителям из числа МакИннесов, МакДональдов, Кэмпбеллов и Стюартов. Мы приближаемся к вершине холма и выходим из-за деревьев – перед нами открывается впечатляющая картина заката и вид, от которого захватывает дух: ряды надгробий, обращённых на восток (к Иерусалиму, в христианской традиции), а заходящее солнце освещает их сзади.
Хотя остров и необитаем, на нём есть древняя часовня, впервые построенная Св. Финтаном Мунну в VII веке. Последняя служба была проведена в ней в 1653 г., а последнее захоронение на острове состоялось около полувека назад. Мы буквально окунулись в прошлое. Это весьма необычное ощущение: единственные обитатели острова – чайки, и сейчас они кричат на живых. Осознание того, что мы идём точно той же тропой, которой шли прежние жители, неся останки своих любимых, павших в битве или сгинувших во время резни сотни лет тому назад, приводит в изрядное замешательство.
Наш проводник разъясняет, что в зависимости от статуса кого-то могли просто положить на землю, а тех, кто поважнее – похоронить, закопав, но только вот глубины здешних почв едва хватало на то, чтобы покрыть останки. Слава богу, в высокой траве не видно скелетов, но мы стараемся идти точно по тропе, чтобы ненароком не наступить… на кого-нибудь.