На эти слова Костик поморщился. С одной стороны это так, а с другой они помогли ему выжить, а он отвечает взаимностью. Звучит, конечно, не очень, но что тут поделаешь?
– Ехал мимо, и вдруг, меня словно током пронзило. Я почувствовал сквозняк. Или ветер другого мира, точнее другого времени. Я не мог не остановиться. 2015 год, более полувека. Ты сумел обжиться. Многие не выдерживали. Это из тех, у кого сохранилась память. Уходили из жизни суицидом. Я рад, что ты смог переломить себя. Понимаю, понимаю. Хоккей! Вот что тебя сохранило! У тебя есть цель, которая заставила пройти сквозь время и пули! Цель, ради которой ты здесь! Становление хоккея с шайбой. Скажи, удалось тебе что-то изменить? Ну, то, что в вашем мире было так, а ты смог изменить и сделать по-другому?
Костик задумался и помотал головой.
– Нет. Ничего я не смог изменить. Я и не старался, – пожал плечами Костик.
В дверь постучали, и тут же она открылась, показывая весёлую физиономию Быстрова.
– А-а-а, – начал, было, он, и замолк, уставившись на Мессинга.
Мессинг встал, прошёл к двери.
– Будущая легенда новосибирского спорта Вениамин Быстров. А меня зовут Вольф Григорьевич, – и он протянул изумлённому Вене ладонь.
Тот пожал её и продолжал, молча, созерцать знаменитость.
– До встречи. Ещё поговорим. Завтра большой праздник, – он улыбнулся и скрылся за дверью.
– Костя, это он?
В 6 утра общежитие буквально взорвалось криками. На улице кричали, по коридору носились военные, стучали в двери.
Костик спросонья ничего не мог понять, что случилось. Выглянул в коридор и тут же угодил в объятья какого-то усатого капитана артиллериста.
– Победа! Победа! – крикнул он на ужо, словно Костик был глухой и умчался на улицу.
Это была победа! Долгожданная победа на фашистской Германией, а точнее над объединённой Европой. Праздник, как поётся в известной песне: праздник со слезами на глазах. День Победы! 9 мая 1945 года.
Как он мог забыть! Костик бросился в комнату, достал мундир. День победы! И ведь вчера Мессинг намекнул! Умыться, переодеться и на улицу!
Что творилось вокруг, несмотря на мелкий тёплый дождик. Незнакомые люди обнимались, поздравляли друг друга, кричали, радовались, смеялись, плакали от счастья. Город бурлил. На улицах оказалось столько народа, что Костик оторопел. Столько народа он никогда в жизни на улицах Новосибирска не видел! И ведь начало рабочего дня, а на работу никто не спешил!
Круговорот радости закружил Костика. Ведь и он причастен к этой великой победе. А потом кто-то крикнул, что надо идти на площадь Эйхе. И толпа хлынула туда. Костику на ходу трясли руку, хлопали по плечам, что-то радостно кричали, и он, подчиняясь воле текущей людской реки, тоже двигался на площадь. Тот тут, то там вверх взмывала песня, а порой толпа раздавалась в стороны, образуя круг, в котором плясуны лихо отстукивали каблуками.