Стакан разлетелся на кучу мелких осколков при ударе о кафельный пол, разбрызгав остатки слабо заваренного чая по стене и брюкам гостя. Тот лишь брезгливо посмотрел на неожиданную неприятность и не сдвинулся с места.
– Александр Иванович! Вы реально не понимаете, что Александров – враг народа! Или вы тоже с ним заодно? Я в органы отправил необходимые бумаги. Канадский хоккей! Уму немыслимо играть в буржуазную игру и учить этому молодёжь! Подрыв устоев партии и государства, а это я вам скажу, не много, ни мало – высшая мера! И вы готовы пожертвовать собой и своей семьёй?
– Кузьма Иннокентьевич, – не выдержал Румянцев. – Футбол, тоже буржуазная игра и пришла к нам из Англии. Так давайте и его запретим!
– Не надо передёргивать! Футбол никто не запрещал!
– Канадский хоккей тоже никто не запрещал! – возразил Румянцев.
– Но его заклеймили и вынесли приговор ещё в 1934 году! Это буржуазное действо вредит социалистическому строю!
– Где вы такое прочитали? Там всё иначе…
– Между строк прочитал! Меж-ду строк! Я всё читаю между строк и поэтому знаю больше, чем некоторые тренера, которым место на конюшне, а не возглавлять сборную города!
– Ну, знаете, с таким подходом можно всех во врагов записать! – Румянцев встал, не глядя, нащупал на столе бумажную папку с тесёмками. – Александров будет играть в моей команде!
– Нет! Не будет! Я поставлю вопрос о снятии тебя с должности тренера сборной города!
– Не ты ставил, не тебе снимать! – жёстко ответил Румянцев и вышел из кабинета.
Сборная Новосибирска готовилась к матчам Кубка СССР на стадионе «Динамо». Румянцев собрал в команду лучших хоккеистов города. Попадание в состав Костика для некоторых стал неожиданным. Отношения в команде с Павлом Ербухиным не сложились сразу. Оказывается ещё в игре со «Спартаком» Костик несколько раз обыгрывал Павла и делал это издевательски и ехидно, как сказал «невинно пострадавший». Ербухин на фронт так и не попал. Призванный летом 41-го он оказался под Смоленском в составе 127-й дивизии, которая позже была переименована во 2-ю гвардейскую. Но повоевать ему не удалось – воспаление лёгких, госпиталь. В октябре при следовании в часть из госпиталя попал под авианалёт. Ранение, осколок угодил в место, откуда растут ноги и опять госпиталь. Затем запасной полк, а в феврале 1942 года при переходе реки провалился под лёд. Вытащили, но опять воспаление лёгких и госпиталь. Вылечился, но на фронт больше не попал. Служил в интендантской роте до весны 1944 года, пока не напоролся ногой на гвоздь. Заражение, даже ногу чуть не отняли. Но повезло. В итоге вернулся домой, так и не выстрелив ни разу даже в сторону врага. Вот от этого он злился и любил позубоскалить зло и порой до мордобоя. Костик не ответил на его колкость раз, другой, и Ербухин начал сыпать в его адрес ехидными замечаниями и обидными словечками.
