Официантка подала меню и получила сразу первый заказ от Боброва.
– Водочки графинчик и бутылку вина. Печенье мускат и шоколад.
– Красивые тут цены, – крякнул Бабич, когда официантка отошла.
– Сегодня можем позволить погулять, – улыбнулся Бобров. – Во всех ресторанах коммерческие цены. Или мало получаешь? Девушки надолго запомнят ужин в «Астории».
Костик деньги практически никуда не тратил, но посмотрел на цены, и брать что-либо перехотел. Но взглянул на Катю и вздохнул. Отступать поздно. Заказ сделать придётся.
Картофельное пюре с селёдкой, салат из квашеной капусты и солёных огурцов, расстегаи с бульоном и тарталетки с икрой и сливочным маслом.
– Сева, а ты воевал? – спросила Ирина, белокурая симпатичная девушка с красивыми зелёными глазами.
– В сорок втором призвали, но на фронт я так и не попал. Это вот Костя за всех нас навоевался. Давайте ребята выпьем за победу!
Рюмки и бокалы опустели. Ирина повернулась к Костику.
– Костя, расскажи как там? Страшно?
– Страшно, – ответил Костик. – Поэтому рассказывать не буду. Давайте лучше расскажу анекдот.
– Ой! Люблю анекдоты! – хлопнула в ладоши Лариса, чёрные локоны, спадающие на плечи, колыхнулись и до Костика долетел запах мягких приятных духов.
– Анекдот дореволюционный. Во время урока закона божьего священник спрашивает ученика: – Ты можешь сказать, до какого времени Адам и Ева находились в раю? – До осени. – Почему? – Раньше яблоки не созревают…
После непродолжительного смеха, выпили ещё.
– А мы на заводе начали серийный выпуск газовых кухонных плит! Вот! – похвасталась Ирина.
– А вы где работаете? – спросил Бабич.
– На заводе «Серп и молот», – ответила Ирина и пригубила бокал с недопитым вином.
– Катя, а у вас какие новости? – поинтересовался Бобров, подливая ей вина.
– Какие у нас могут быть новости в госпитале? Разве только то, что наш госпиталь сворачивают, а оставшихся раненых распределят по другим госпиталям.
Костик слушал их, а в голове шумело от выпитого. Он устало оглядел зал, в котором за столиками сидели офицеры с золотыми погонами, расфуфыренные дамы, гражданские в цивильных костюмчиках, иностранцы их посольства.
– Позже будет петь прекрасная Беату Кочур, – донеслось до слуха Костика. – Чудесный голос. Поёт на русском и на польском…
– Костя! – Катя смотрела ему в глаза. – Ты уже захмелел! Сева, Косте больше не наливай! Ему уже хорошо.
Бабич с Бобровым переглянулись и заулыбались, опрокинув ещё по одной рюмочке.
Заиграла новая мелодия и Катя потащила Костика танцевать. Рядом кружились Сева с Ириной. Костик в своей жизни танцевал пару раз, и сейчас наступал на ноги Кати, но та вела дальше, словно так и должно быть. Костик смущался каждый раз и краснел. Катя смеялась и крепко держала своего партнёра, чтобы он не сбежал. Закончилась композиция, зазвучала другая, и Катя не дала Костику вернуться к столу.