– Что случилось? – спросила я, уже пробираясь в воде по направлению к ней.
– Это медуза волосы девы! Талос, они повсюду!
– Не двигайся, – отозвалась я. – Оставайся там, где находишься.
Медуза волосы девы была одной из самых опасных в океане, но обычно они поднимались на поверхность только по ночам. И тогда легко было избежать опасной встречи, благодаря мягкому голубому свечению, излучаемому ими, но при свете солнца их тела сливались с водой вокруг них.
– Стой! – завопила Зейди. – Взгляни.
По крайней мере, эта маленькая медуза – волосы девы была небольшого размера. Колокол был всего пару футов в диаметре, почти полупрозрачный комочек, плывущий на поверхности воды, в нескольких футах от Зейди. Длинные щупальца, такие же тонкие, как волоски, из-за схожести с которыми медуза и получила свое название, обвивали ее. Я и представить не могла, чтобы она всплыла на поверхность, только если бы погибла, но даже мертвая медуза все еще могла быть опасной. Я нырнула под воду, чтобы оценить величину щупалец. Они дрейфовали по течению в стороне от нас обеих.
Я с облегчением вздохнула.
– Плыви назад, – сказала я Зейди. – Все будет хорошо.
Зейди сделала так, как я сказала, и я также поплыла назад, пока мы обе не отплыли подальше от медуз. К тому времени как мы вернулись к лодке, обе были ужасно измождены.
– Ты в порядке? – спросила я, потянувшись к ее руке.
– Я в порядке. Знаю, что я слишком остро отреагировала. Я просто приблизилась к ним на несколько футов, и это испугало меня. Я думала…
Что у тебя появятся шрамы.
– Ну, хорошо. Я же говорила тебе кричать, если я тебе понадоблюсь, – поддразнила я.
Мы перевалились через борт лодки и плюхнулись на дно, прилив страха медленно покидал нас. Вывихнутой ногой я пнула три собранные мной устрицы.
– Закончим на сегодня?
– Я ничего не нашла.
– Ты нашла моллюска. Мама сможет использовать шелк для перчаток, которые она шьет для тебя.
Плетение из морского шелка было одним из многих ремесел, которыми владела наша мама. Нити шелка, собранные из жабр особого вида моллюсков, в воде были коричневыми, но после особой обработки они становились золотистыми при свете солнца.
– То есть я нашла то, что приносит пользу только мне? Вряд ли это можно назвать ощутимым вкладом в семью.
Сэми предлагал продать в порту что-то из того, что сделала из морского шелка мама, – эти работы в определенных кругах ценились даже выше, чем жемчужины, – но мама отказалась. В отличие от кровавого коралла и жемчуга, которые существовали благодаря Иларии с принцем Лаэфом и всем последовавшим за ними варинийцам, морской шелк был даром моря и, следовательно, мог быть только отдан в дар, а не продан.