Сейчас я был склонен с ним согласиться. А вот тогда план казался разумным.
— Как теперь с твоим доверием, Гатс? Последуешь так же за парнем?
Я думал, тот сходу ответит, что нет. Но повисло молчание. Я посмотрел на Гатса, тот выглядел спокойным и расслабленным, словно его совершенно не волновал разбор.
— Последую, почему нет, — наконец ответил он.
— А почему да?
— У меня есть надежда, что Спартанец растерял часть своей тупости, пока катился по склону с акане в обнимку.
— Остроумно, — без тени улыбки сказал Тейт. — Но это не вся часть ошибки. Что насчёт тебя? — посмотрел Тейт на Калию. — Почему ты не оспорила их решение? Не остановила?
— Зачем? Если кто-то идиот, этого не исправить.
— Гатс думает иначе, — хмыкнул Тейт. — Как много среди вас противоречий, даже в вопросе тупости Спартанца.
Что-то мне это надоедать начинает.
— А вы двое? — продолжил разнос Тейт. — Что скажешь, Джиха? Та, что бежала через половину континента? Та, чью семью вырезали, и та, что с братом поклялась отомстить? Как же ты мстить-то собираешься, если обрадовалась, когда тебя задвинули на вторые роли, сочли обузой?
Джуха ничего не ответила. Я глянул на неё по-новому. Не сказать, что моё мнение о девушке улучшилось. Да и о себе оно тоже сегодня не улучшилось. Скорее наоборот, устремилось ко дну.
— Я не струсил, — ответил Тридцать седьмой, когда Тейт перевёл взгляд на него.
— Да? — с сомнением спросил наставник. — Не струсил перед монстром? Но побоялся проявить себя, оспорить мнение тех, кто, как ты до сих пор уверен, выше тебя?
Парень не выдержал, отвёл взгляд.
— С первой ошибкой разобрались. Приступим к наказанию. Спартак, по какой мере тебя наказывать? За самоуверенность, неуважение к товарищам, за то, что чуть не погубил весь отряд?
Наши взгляды скрестились. Я одновременно и злость в сторону Черного мастера ощущал, и жгучий стыд с виной за то, что так затупил.
— По всей строгости.
— По всей строгости я тебя должен убить. Поэтому обойдемся… тяжелой мерой.
Удара я не заметил. Меня унесло от костра, сдавило и жахнуло о землю. В глазах потемнело, дух выбило, и какое-то время я валялся, приходя в себя. Постепенно боль нарастала. Не от ушиба, а от того, что в мышцы словно иголки вонзались. Когда я попытался встать, ощутил, что всё тело дрожит, и это состояние не собирается уходить.
Обратно я почти полз. Если бы не упрямая гордость и желание сохранить хоть какие-то остатки самоуважения, не смог бы подняться.
— Тебя наказывать не буду, — услышал я, как Тейт говорит Гатсу. — Этим наставник Стропо займется. Девушек бить тоже не в моих правилах. Поэтому поручаю это… Калия, Джиха, встаньте друг напротив друга и приведите в исполнение наказание. Согласно тому, как сами оцениваете свои ошибки.