Лондон, конец 2010-х годов
Костас сидел за компьютером в своем кабинете – бывшем сарае для рассады и инструментов, – черты лица заострились в голубом свете экрана. Это убежище Костас устроил собственными руками; стол был завален документами, книгами, научными статьями. Время от времени он смотрел в окно, задумчиво поглядывая на сад. Теперь, когда циклон «Гера» миновал, в воздухе чувствовалось нечто новое: ощущение хрупкого мира, наступившего после яростной битвы. Через пару недель наступит весна, и можно будет откапывать фиговое дерево.
В тот день, когда умерла Дефне, Костас уже неделю находился в Австралии, куда отправился во главе экспедиции международной группы ученых. После мощных лесных пожаров в этой стране, уничтоживших обширные участки леса, Костас с коллегами должны были установить, отличается реакция на пожар деревьев, перенесших в прошлом засуху или экстремальное тепло, или деревьев, предки которых некогда перенесли подобные травмы, от реакции остальных древесных видов.
Ученые провели многочисленные исследования многолетней растительности на обогащенной золой почве, сосредоточившись в основном на обычных видах Eucalyptus grandis. Саженцы выживших растений были подвергнуты в лабораторных условиях воздействию сильного огня, в результате чего удалось обнаружить, что деревья, чьи предки оказались в экстремальных условиях, реагировали на негативные воздействия более оперативно, продуцируя больше белка для защиты и регенерации клеток. Эти открытия находились в согласии с более ранними исследованиями, согласно которым идентичные виды тополей, выросших в одинаковых условиях, но в разных местах, по-разному реагировали на негативные воздействия, такие как засуха, в зависимости от того, откуда они были родом. Могло ли это означать, что деревья не только обладали своеобразной памятью, но и передавали ее по наследству?
Костасу не терпелось поделиться своим открытием с женой, однако он не смог связаться с ней по телефону. В тот же день он повторил попытку, попробовав дозвониться на городской номер и на мобильник Ады, с тем же успехом.
В ту ночь он так и не сомкнул глаз; что-то мучительно сжимало грудь, будто вокруг тела обвилась гигантская змея. В три часа утра телефон у его постели внезапно ожил. Голос Ады, практически неузнаваемый; слова перемежались судорожными вздохами, не менее отчаянными, чем всхлипывания. Неоновые огни вывески рядом с отелем пробивались сквозь плотные шторы, мигая оранжевым и белым, а потом снова – кромешная тьма. Когда Костас мыл в ванной лицо перед зеркалом, оттуда на него смотрели глаза испуганного незнакомца. Оставив свою команду, не завершив эксперимента, Костас вызвал такси до аэропорта и первым же рейсом вернулся в Лондон.