Реки забвения (Болд) - страница 171

– Позаботься, пожалуйста, о девушке, которую мы оба любим, – и поверь, что и я тоже могу быть героем. – Он забрал амулет из руки Бастиана и отступил обратно за световой диск.

Нет, все не могло так закончиться!.. Я пыталась вырваться, однако Бастиан держал меня крепко. Мой крик эхом прокатился по бездне, но тут же был заглушен ревом энергии, когда световой диск неожиданно превратился в блестящий вихрь.

– Нет! – кричала я, когда Бастиан подхватил меня на руки и оттащил от врат света. Я задыхалась, чувствуя, как моя душа наполняется тьмой. – Нет! – призывала я на помощь золотую силу, но она исчезла. Ведь амулет покинул этот мир. – Нет!

Поэтому ничего не произошло. Мой протест затих в бездне так же быстро, как сахарная вата тает на языке.

Силуэт Тристана в арке врат света постепенно становился все меньше и меньше. И все же мне казалось, что я до сих пор его вижу и что он по-прежнему смотрит на меня, прямо мне в глаза. «Просто не забывай меня, Эбби Вудс…» – слышался мне его голос. А потом все поглотила тьма, и мы вылетели из тени в наш мир, который уже не был прежним. И никогда бы уже не стал. Я знала это.

Бастиана трясло. Мелкие веточки царапали его кожу, но он этого почти не замечал. Казалось, в мире больше не осталось ничего и никого, кроме рыдающей девушки с фиолетовыми волосами, которую он прижимал к своей груди. Он понятия не имел, где они оказались. Только понимал, что они вернулись в мир живых из бесконечного царства теней и смерти. Да, они вернулись на свет, но он все равно чувствовал, что вокруг тьма. Боль – размером, наверное, с гору, если не больше – навалилась ему на плечи и теперь заглушала все остальные чувства. Он еще крепче обнял Эбби. Может быть, для того, чтобы утешить ее, а может быть, и для того, чтобы самому не сломаться.

– Нет! – рыдая, она уткнулась лбом в его плечо. – Нет! Мы должны вернуться, мы не можем…

Он погладил ее по волосам и прижался губами к ее виску.

– Все кончено, – прошептал он и сам всхлипнул. Сейчас Бастиан, как никогда раньше, нуждался в поддержке другого человека, и он всерьез боялся, что Эбби сейчас просто встанет и уйдет. Уйдет, потому что он не был тем братом, по которому она так горько плакала. Уйдет, потому что не простит ему, что он вытащил ее из бездны. Потому что она не простит ему того, чего он и сам, скорее всего, никогда не сможет простить себе. Он потерпел неудачу как хранитель, как брат и друг. И это стоило жизни Тристану.

– Должен же быть какой-то выход! – хрипло проговорила она. Его рубашка вся пропиталась ее слезами. Когда же она посмотрела на него, в ее глазах отразилась боль всего мира. – Мы должны что-то сделать! – выдохнула она и снова уткнулась ему в плечо. – Господи, Бастиан! Как же больно!.. Как же это больно!.. Я… мне, кажется, дышать нечем, я… Я не могу…