– Т-ш-ш, – шептал он, хотя сам не знал, как будет жить дальше. Он должен быть сильным, но сейчас в нем не осталось ничего, кроме боли.
Эбби обхватила его руками за шею, и с каждым ее судорожным вдохом его собственная боль усиливалась. Его брат мертв. Из-за его ошибки. Он умер – как герой.
Почему он не видел, как это происходит? Он ведь заранее все знал. Он видел, что Эбби ввергнет мир в хаос. И она действительно открыла врата света, как он и предсказывал. Она сделала это сознательно – чтобы спасти Тристана.
Она использовала свою сверхъестественную силу, но не для того, чтобы уничтожить мир, а для того, чтобы спасти его брата. И все же спасения не было. Не для нее – и не для Тристана тоже.
Бастиан так крепко прижал Эбби к себе, что она едва не задохнулась. Он должен чувствовать ее. Она – это единственное, что сейчас имело для него значение.
«Позаботься, пожалуйста, о девушке, которую мы оба любим», – эхом отозвался в его голове голос Тристана. Брат просил его позаботиться об Эбби. И он не мог его подвести. Не должен.
Он поцеловал ее в шею и начал гладить ее по голове.
– Все будет хорошо, – пробормотал он.
Ветки больно кололи кожу, но его это не волновало. Медленно Бастиан опустился на землю вместе с девушкой.
– Все будет хорошо, Эбби, – повторил он и огляделся. За виллой Зака Морана садилось солнце, и он понял, что они оказались в парке, совсем недалеко от того места, где они через тень пробрались в сад Морана. Кажется, это произошло целую вечность назад. Тени кустов в вечернем свете были длинными, и они ложились на них, как одеяло. Дыхание Бастиана стало спокойнее. – Все будет хорошо, – повторил он. Он смотрел на плачущую девушку, которая прижималась к нему. Она уже не плакала, а просто жалобно скулила, и он гладил ее по волосам, понимая, что не сможет утешить. Небо над ними окрасилось в пурпурные цвета, и у него сжималось сердце, когда он смотрел на нее. Он любил ее. Всегда любил. Но осознал он это только сейчас, когда потерял Тристана. – Позаботься, пожалуйста, о девушке, которую мы оба любим.
Губы Бастиана снова дрогнули.
– Помоги мне, Бастиан, – взмолилась Эбби, глядя на него сквозь пелену слез. Она чуть отодвинулась от него и схватила его руки. – Пожалуйста, Бастиан. Сделай что-нибудь! Я… не могу этого вынести…
Ее лицо было бледным среди густых плетений цвета оникса. Казалось, она состоит из одной только боли. Он перевел дыхание и сделал глубокий вдох. Затем он осторожно взял ее лицо в ладони.
– Ты знаешь, что я могу помочь только одним способом, – тихо сказал он, ведя большим пальцем по ее щеке. – Я могу избавить тебя от боли, но ты мне этого не простишь.